Иллюстрированная история религий
Шрифт:
Гаруспиции
Piacula были необходимы тогда, когда делалась ошибка в ритуале, или вообще чем-либо погрешали против jus divinum (божественного права). Жертва, сделавшаяся недействительной чрез такое упущение, должна была быть совершена вновь, и государство, или подлежащий магистрат, или жрец, должны были получить искупление чрез piacularis hostia (искупительную жертву). Это было также необходимо, если магистрат по недосмотру совершил что-нибудь неправильное, например, если претор судил в dies nefasti (запретные дни). В древнее время при исполнении смертного приговора требовалась piaculum. Но если кто умышленно согрешал против jus divinum, то понтифексы должны были такого дерзкого признать за impius (нечестивого), т.е. за такого, которого грех не искупался, хотя, впрочем, его собственной совести предоставлялось наложить себе наказания. Второй случай необходимого употребления piacula был при procuratio prodigii (исследовании чудесных явлений). Если в каком-нибудь публичном месте происходило что-нибудь необыкновенное, вроде землетрясения
Vota также требовали содействия понтификов. В случае особенных бедствий – заразы, трудной войны или иных угрожавших государству опасностей – было в обычае делать богам пожертвования по обещанию, как, например, храмы, жертвы и игры. Но установленные 1 января vota за благо государства, а позже за счастье и жизнь императоров, совершались магистратами. Древняя ver sacrum (весна священная) была обетом, a consecratio capitis приняло в историческое время характер добровольного devotio (обета). Во всех этих случаях понтифик изрекал формулу devotio, которую затем повторял магистрат или народ. На такой вид совместного действия магистрата и жрецов мы указали уже ранее при обзоре dedicatio и consecratio. Роль, которую играли жрецы при передаче богам государственного имущества, была троякая. Сперва они давали мнение о дозволительности посвящения, потом оставляли документ, констатирующий переход (lex templi) и, наконец, при совершении торжественного акта dedicatio, понтифик произносил формулу и принимал храм, как святыню – res sacra, во владение богов.
В тесной связи с понтификальной коллегией были некоторые жрецы-жертвоприносители. Прежде всего мы упомянем о rex sacrorum. В древнем распределении жреческих должностей rex sacrorum стоял на первом месте, за ним следовали три фламина и лишь на пятом месте великий понтифик; но мы уже видели, что все существенные элементы жреческого влияния сосредоточивались в руках последнего. У гех sacrorum, рядом с которым в качестве regina была его жена, осталось только председательствование на comitia calata (собрании для избрания царей или жрецов) и некоторые жертвы, именно искупительная жертва, совершавшаяся 24 февраля, при которой участие его состояло в том, что, убив животное, он тотчас поспешно удалялся (regi fugium). С должностью rex sacrorum соединялось так мало действительного влияния и она была обставлена такими тягостными ограничениями, что к концу республики она оставалась долгое время незамещенной и только Август вновь придал ей почет.
Кроме rex sacrorum к понтификальной коллегии принадлежали пятнадцать фламинов, которые находились во власти великого понтифика. Из них двенадцать были младшими фламинами (flamines minores), но ни об одном из них мы не знаем, какому божеству они служили. Между тремя flamines majores, присутствовавшими вместе с понтификами в коллегии, первым считался flamen Dialis, потом flamen Martialis (Марса) и flamen Quirinalis (Квирина – Ромула). Flamen Dialis был посвящен Юпитеру, а фламиника, – жена его, с которою он был соединен посредством confarreatio, – Юноне. Еще важнее, чем жертва, которую он приносил, например, в Иды и в Виналии, был строгий образ жизни, который он должен был вести. С чем-либо мертвым или вообще нечистым он не мог входить в соприкосновение, даже глядеть на него; всякий спор и всякая работа прекращались при его приближении; связанный освобождался в его доме от уз; даже одежда и пища этих жрецов должна была отличаться величайшей чистотой. Менее строги были предписания, которым должны были следовать два других фламина. Их обязанности по существу ограничивались принесением многих ежегодных жертв, между прочим жертвы коня, которую жрец Марса приносил в октябрьские иды (октябрьский конь).
Как фламины, так и весталки (virgines vestales) были во власти великого пойтифекса, который их принимал (capit) с известной формулой и под именем amata. В это звание поступали дети избранных и хотя бы и плебейских, но во всяком случае уважаемых семей, в возрасте от шести до десяти лет. Тридцать лет оставались они весталками: десять лет ученицами, десять лет сами отправляли службу и десять лет были в качестве учительниц.
Затем, если они желали, то могли быть экзавгурированы и выйти замуж, но многие оставались в атриуме Весты. Обязанностью весталок было преимущественно охранение огня в храме Весты (custodire ignem foci publici sempiternum – караулить вечный огонь общественного очага), потом они сберегали палладии Рима, приготовляли жертвенные кушанья (mola salsa – крупно молотая ячменная мука с солью) для публичного культа и раздавали очистительные средства. Весталки были в большом уважении и пользовались величайшими почестями. При встрече на улице даже консул уступал им дорогу, на играх им давалось первое место и они погребались на форуме; осужденные, с которыми случайно встречалась весталка, получали помилование; их мольбы за общественное благо признавались имеющими силу. Но, соответственно почестям, строги были и наказания их за проступки. Если угасал священный огонь, то нерадивая весталка подвергалась бичеванию, нецеломудренную весталку хоронили заживо. Известно prodigium (чудо), бывшее в 145 г. до н.э., когда весталка Тукция принесла воду в решете и этим избавилась от обвинения в нарушении целомудрия.
Кроме понтификов, никто из жрецов не имел большего влияния, чем авгуры; впрочем, обе должности могли быть соединены вместе, а также и с магистратурой в одном и том же лице. Мы уже ранее говорили о том, что ауспиции составляли основание римской государственной жизни и что они приурочены были к храму. Для общественных ауспиций, которые следует отличать от ауспиций, к которым обращались частные люди, существовала коллегия augures publici populi Romani Quiritium, т.е. государственных авгуров Римского народа, состоявшая сперва из трех, а впоследствии из шестнадцати членов.
Римское жертвоприношение
От авгуров нужно строго отличать гаруспиции (haruspices), о которых, однако, мы упоминаем здесь по сходству их деятельности с авгурами. Если авгуры, как представители туземных ауспиций, пользовались высоким уважением, то гаруспиции считались за нечто чуждое, а их искусство признавалось более или менее за суеверие. Они были прорицатели из Этрурии, этой genetrix et mater superstitiones (родительницы и матери суеверия). Правда, что гаруспиции давно уже водворились в Риме, а в чрезвычайных случаях сенат вызывал их и из Этрурии. Мантика их отличалась от авгуральной дисциплины тем, что знание молний у них было развито гораздо более и что они еще занимались рассматриванием внутренностей (extispicium); при этом они, конечно, имели и другие правила для толкования. Мы должны смотреть на авгуральную дисциплину не как на свободно развивающееся в известном направлении объяснение ауспиций, но как на правила, во всех частностях точно определенные и основанные на твердо установленных положениях. От этого и происходило, что не во всех случаях достаточно было туземных ауспиций, а иногда обращались к другим предсказателям, как, например, к гаруспициям, которых вместе с тем более или менее презирали.
Государственный культ в Риме заключал в себе не только почитание древнеотеческих богов: боги чужеземного происхождения также пользовались общественным служением. Это служение находилось под надзором особой коллегии, которая по отношению к dii peregri-ni (пришлым богам) и ritus graecus (греческому обряду) занимала то же положение, какое понтифексы к dii patrii и ritus romanus (отеческим богам и римскому обряду). Сперва это была комиссия из двух мужей – H-viri, дуумвиры; позднее их стало десять – X-viri, децемвиры, а впоследствии даже пятнадцать – XV-viri S. F. (sacris faciundis). Культы, которыми они заведывали, были тесно связаны с Сивиллиными книгами, а главный бог, которому они служили, был Аполлон. X-viri, по требованию сената, должны были спрашивать Сивиллины оракулы (inspicere libros – изучать книги) и толковать их, т.е. применять изречения Сивиллы к данному случаю; они же судили о подлинности новых изречений Сивиллы; им же предоставлен был надзор за чуждыми культами, в которых они часто сами функционировали; так было при ludi Appollinares и ludi saeculares (секулярных играх, устраиваемых раз в столетие). Если же некоторые из этих культов имели своих собственных жрецов, как, например, культ Mater Magna (Великой Матери), то эти жрецы состояли под надзором X (XV) viri и назывались поэтому sacerdotes quindecemvirales.
Понтифики, авгуры и X (XV) viri вместе с epulones (устроителями пира), на которых было возложено попечение об epulum Jovis (трапезе Юпитера) в Капитолии, образовали четыре расширенных – summa или amplissima – коллегии. На их попечении находились важнейшие государственные культы; поэтому они оказывали на общественную жизнь величайшее влияние. Позднее с этими высшими коллегиями были сравнены sodales Augustales (члены жреческой коллегии), заведовавшие культом императоров. Кроме того, был еще целый ряд других жреческих обществ с очень ограниченным кругом действия, влияние которых на общественную жизнь было невелико, но культы которых принадлежали к древнейшим в римской религии.
Прежде всего встречаем мы коллегию, которая представляла международное право, сакральные обязанности при войне и мире. Это были фециалы (fetiales), древнее италийское учреждение; они проявляли свою деятельность при объявлении войны и при союзных договорах; один из них шел во главе, как pater patratus (главный жрец). Фециалы носили при себе священную траву из Капитолия (sagmina или verbenae), скипетр и lapis silex (кремень) из храма Юпитера Феретрия, которым они клялись и которому при совершении союзной жертвы (foedus ferire) закалывали в качестве жертвенного животного свинью. Прежде объявления войны pater patratus должен был требовать удовлетворения (clarigatio, res repetere); если удовлетворения не получалось, то по истечении тридцати трех дней он бросал окровавленное копье через границу враждебного государства. Впоследствии, при войнах вне Италии, сделалось затруднительным исполнять этот обычай; поэтому в это время враждебную страну стали представлять у columna bellica (военной колонны) пред храмом Беллоны и там исполняли надлежащую церемонию. В частностях обряды jus fetiale (международного права) нам уже не вполне понятны, а также и формулы его не все с точностью известны.