Иллюзии «Скорпионов»
Шрифт:
— Ты говоришь так, словно была влюблена в него.
— В него были влюблены все девушки, но только не я. Да, мне он нравился, я восхищалась его поступками, но любовь в обычном понимании этого слова здесь ни при чем. Он был талантливым, не похожим на других человеком, за которым было интересно наблюдать, потому что он нарушал правила и всегда привносил какую-то сумятицу. Ты сам так говорил.
— Да, говорил. И он на самом деле добивался результатов. Но он разрушил целую разведывательную сеть, которую потом с трудом удалось восстановить. Я никогда не говорил ему об этих агентах, которые временно прекратили
— И тогда убили Ингрид.
— Да, убили. Но не мы, а Советы.
Филлис Стивенс, одетая в шелковую ночную рубашку, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела на человека, который вот уже двадцать семь лет был ее мужем.
— Хэнк, — мягко произнесла она, — тебя что-то гложет, и я понимаю, что не должна вмешиваться, но ты должен кому-то рассказать об этом. Ты живешь с камнем на сердце, но должна сказать тебе, дорогой, что никто в военно-морской разведке не смог бы сделать того, что сделал ты в Амстердаме. Ты спас всю организацию, начиная от посольства и кончая штаб-квартирой НАТО. Ты все взял в свои руки именно в тот момент, когда потребовался громадный интеллект для обеспечения всех наших тайных операций. И ты сделал это, Хэнк, проявив, возможно, ужасную вспыльчивость, но ты сделал это, дорогой. Не думаю, что это смог бы сделать кто-то другой, а уж тем более не Тай Хоторн.
— Спасибо тебе, Филл, — сказал Генри. Внезапно он резко выпрямился и закрыл руками бледное лицо, скрывая покатившиеся из глаз слезы. — Но мы ошиблись в Амстердаме, я ошибся. Я убил жену Тая!
Филлис вскочила с кресла, села на диван рядом с мужем и обняла его.
— Успокойся, Хэнк, ее убили Советы, а не ты. Ты сам сказал это, а я читала донесения. Это дело рук предателей!
— Но я вывел их на нее... А сейчас он здесь и из-за моей ошибки его тоже могут убить.
— Замолчи! — воскликнула Филлис. — Хватит, Хэнк. Ты очень устал, но нужно держаться. Если именно это гложет тебя, то объясни все Тайрелу. Ты вполне можешь это сделать.
— Он прикончит меня, ты просто не знаешь, в каком он состоянии. Уже убили многих его друзей.
— Тогда арестуй его. — В этот момент зазвонил телефон, звонок его был каким-то низким и неестественным. Филлис встала с дивана и подошла к небольшой нише в стене веранды, где рядом стояли три телефонных аппарата: бежевый, красный и темно-синий.
— Квартира Стивенсов, — сказала она, сняв трубку красного аппарата, на котором мигала лампочка.
— Позовите, пожалуйста, капитана Стивенса.
— Могу я узнать, кто его спрашивает? Капитан на ногах почти семьдесят два часа, ему обязательно нужно поспать.
— Хорошо, думаю, сейчас это уже не так важно, — произнес молодой голос. — Я лейтенант Аллен из военно-морской разведки и хотел сообщить капитану, что коммандер Хоторн... бывший коммандер Хоторн был ранен возле ресторана в Чизпик-Бич, штат Мэриленд. Насколько мы смогли определить, рана не угрожает жизни, но, пока не приедет «скорая помощь», мы не можем быть уверены точно. А вот женщина, офицер ВВС...
— Генри!
Глава 25
Хоторн
— Если она умрет, — нарушил молчание Пул, и его напряженный голос прозвучал еле слышно, — я сброшу эту чертову форму и, если понадобится, всю оставшуюся жизнь буду охотиться на негодяев, убивших ее.
— Я понимаю, Джексон, — сказал Тайрел, глядя на расстроенного лейтенанта.
— А Может быть, и не понимаешь, коммандер. Одним из этих негодяев можешь оказаться ты.
— И это я понимаю, здесь есть и моя косвенная вина.
— Косвенная? Сукин сын. — Пул поднял голову и гневно посмотрел на Тайрела. — В моем словарном запасе, который гораздо шире твоего, это слово носит оправдательный оттенок, как ту я хочешь того, но все-таки вина за тобой есть, мистер Хоторн. Ты ведь даже не сказал нам с Кэти, в чем вообще было дело, пока я не вынудил тебя сделать это на том маленьком острове после убийства Чарли.
— А это что-то меняло... после того как был убит Чарли?
— Откуда я знаю? — воскликнул лейтенант. — Как я могу вообще что-то знать? Я просто говорю, что ты не был откровенным с нами.
— Я был откровенен с вами настолько, насколько мог, и старался не подвергать вашу жизнь опасности, таящейся в информации, которую вам не следовало знать.
— Это все шпионская мура!
— Безусловно, но я сам когда-то был шпионом и видел мужчин и женщин, убитых за то, что они кое-что знали... даже обрывочные сведения. Я уже давно отошел от этих дел, но до сих пор вспоминаю погибших.
Дверь операционной отворилась, и из нее вышел врач в белом халате, забрызганном кровью.
— Кто из вас Пул? — устало спросил он.
— Это я, — ответил Джексон, затаив дыхание.
— Она просила передать, чтобы вы успокоились... Именно так и сказала.
— Как она?
— Об этом потом. — Хирург повернулся к Тайрелу:
— А вы наш второй пациент, Хоторн?
— Да.
— Она хочет видеть вас.
— Да что вы такое говорите? — воскликнул Пул, вскакивая с кушетки. — Если она и хочет кого-то видеть, так ээто меня!
— Я предоставил ей право выбора, мистер Пул. Вообще никого не хотел к ней пускать, но она настояла. Один посетитель, и максимум две минуты.
— Как она, доктор? — повторил Тайрел вопрос Джексона, но в голосе его прозвучали требовательные нотки.
— Вы сейчас выступаете в роли ее ближайших родственников?
— Считайте как угодно, — продолжил Хоторн, — но это мы доставили ее сюда, и вы наверняка знаете, что дело касается правительственного задания.
— Конечно, знаю. Два незарегистрированных пациента, никаких сообщений в полицию, никаких ответов на запросы о состоянии здоровья, потому что у нас нет таких пациентов... а у пациентов огнестрельные ранения. Очень необычная ситуация, но я не могу спорить с властями. Никогда не приходилось разговаривать с высшими чинами из разведки.