Иллюзии
Шрифт:
Может быть, я вовсе и не нахожусь в маленькой запертой комнате. Возможно, я где-то ещё…
Запах гари становится более явным, и я пытаюсь прочистить горло.
— Почему ты здесь? — кричу я, но она мне не отвечает. Клянусь, я вижу слёзы на её лице. Это пугает меня больше всего.
Я вытягиваю ноги, задеваю одну из бутылок воды, и возвращаюсь обратно в очень реальное настоящее.
Я привыкла к своему слабому зрению и мне уже проще полагаться на свои другие чувства для
Я встаю и вытягиваю руки над головой. Вчера я сняла свою рубашку и джинсы, предпочитая комфорт, скромности. В любом случае, рядом нет никого, кто бы мог увидеть меня в полуголом состоянии.
Я открываю новую бутылку воды и выпиваю достаточно, чтобы успокоить пересохшее горло. У меня осталась всего одна непочатая бутылка, поэтому я не могу залпом выпить все ее содержимое, хотя мне и хочется.
Я доедаю остатки картофельных чипсов, не желая думать о том факте, что только что у меня закончилась еда.
Меня мутит от запаха собственных испражнений, и я пытаюсь дышать через рот. Я замечаю, что колено уже не так беспокоит, а боль в мышцах и суставах не такая острая.
Я исцеляюсь физически, но морально я запуталась.
Минуты становятся часами, а всё, что я могу делать — думать. Вспоминать. Зацикливаться на крошечных, незначительных деталях грустной и одинокой жизни.
Иногда я плачу. Иногда тяну себя за волосы и царапаю кожу. Я потеряна, как и те маленькие возможности, которых я теперь лишена.
Я хочу быть сложной и безрассудной. Я хочу делать вещи настолько сложными, насколько это возможно для труса, который запер меня здесь.
Я пинаю стены и стучу кулаками по окну. Я ругаю и высмеиваю своего безликого похитителя.
Но когда начинается песня, я затыкаюсь и слушаю.
— Я закончила песню, — робко говорю я, ужасаясь, что раскрываю этот секрет. Но я знаю, что она никогда не осудит меня. Никогда.
Она поднимает на меня глубокие тёмные глаза и смотрит с интересом.
— Ты закончила?
Я киваю.
— Хорошо, я написала слова год назад, но теперь ты можешь наложить их на музыку.
Она улыбается, и я краснею. Я никогда не краснела, но когда она смотрит на меня, я чувствую будто горю.
— Как на счёт того, что бы я сыграла, а ты спела? Я предпочитаю твой голос, в любом случае.
Огонь. Пожар. Дым. Я хватаюсь руками за голову.
Сейчас моя очередь противостоять.
Сейчас
Я прислоняюсь к стене и пытаюсь контролировать дыхание. Голова кружится от изображений, вспыхивающих в мозгу, как кино. Что это, воспоминания или странные иллюзии, созданные моим разрушенным сознанием?
Почему я чувствую запах дыма? Я поворачиваюсь вокруг, прислоняюсь лицом к стене и глубоко вдыхаю. Единственное, что я чувствую — запах пыли и плесени.
Я действительно теряю рассудок, и это понятно, учитывая текущее положение.
Но я привыкла к отсутствию свободы. Я привыкла быть запертой. Моё детство прошло за закрытыми дверями и в затемнённых комнатах. Эта новая тюрьма не представляет для меня ничего нового. Эта тюремная клетка просто грязнее и жарче.
Я брожу взад и вперёд по комнате, размышляя, постоянно размышляя. Разрабатывая планы, а затем отбрасывая их. Определяя виновных, а затем меняя своё мнение.
Я думала о Брэдли и матери. Удивлюсь, если кто-нибудь из них заметил, что я пропала. Я удивлюсь, если они ищут меня.
Кто-нибудь знает, что я пропала?
Кто-нибудь осознаёт, насколько я потеряна?
Нора Гилберт ушла и ее забыли.
Есть вещи, которые я хочу забыть, но не могу.
Но почему я не могу вспомнить вещи, в которых нуждаюсь?
Я прогуливаюсь по комнате, пробегаю кончиками пальцев по дереву, и запах снова ударяет мне в нос. В это же время, я знаю, что не могу это себе представить.
Я наклоняюсь ближе и провожу носом по расколотому дереву, принюхиваюсь. Вдыхаю.
Старый дым.
От неожиданности я шарахаюсь. Я пробегаю пальцами по обугленному дереву. Оно почти чёрное внизу, и чернота поднимается вверх вдоль перекладины.
Здесь был пожар. Со значительным, на первый взгляд, ущербом. Как я не заметила этого раньше? В моей, казалось бы, тщательно обследованной камере, как возможно, что я сначала не заметила обгоревшее дерево?
Я прикусываю щёку изнутри и отрываю кожу зубами.
Огонь. Пожар. Дым везде. Поиск выхода. Ничего не нахожу. Пойманная в ловушку. Пожар. Дым и хаос. Выхода нет. Выхода нет.
Выхода нет!
Я моргаю и тру глаза.
Я не здесь.
Я где-то ещё.
— Тебя поэтому никогда нет дома? — спрашиваю я и медленно захожу в комнату. Я смущаюсь, когда папа отвозит меня на старую ферму Сэндлера. Он паркует свой пикап позади сарая и велит мне следовать за ним.
Папа приходит домой всё позднее и позднее. Я скучаю по нему. Он более приятный, чем мама. Когда он дома. Он иногда избегает ссор. Даже если просто меняет тему или фокусируется на чём-то ещё. Мать не такая ужасная, когда папа дома.