Иллюзия любви. Сломанные крылья
Шрифт:
И оттого, что из-за глупых претензий жены его ужин в который раз испорчен, Леониду вдруг сделалось очень жаль самого себя.
— Вот что я тебе скажу, Настя… — Тополь глубоко вздохнул. — Такое отношение ко мне, как сейчас, меня совершенно не устраивает. Мне очень неприятно, что приходится тебе это говорить, но терпеть над собой издевательства подобного рода я не намерен. Или ты пересмотришь свою точку зрения и прекратишь тянуть из меня жилы, или… — Не зная, какую кару лучше обрушить на голову строптивой жены, Леонид на мгновение задумался, потом нахмурился и вдруг
— Уезжаешь? — глаза Насти округлились. — Куда?
— В отпуск, к морю. Так будет лучше для нас обоих. Я смогу успокоиться, отдохнуть и поправить своё здоровье, а ты — попробовать пожить без меня, — уголок его рта иронично дёрнулся. — Через месяц мы поговорим с тобой снова, и мне почему-то кажется, мы сможем найти общий язык.
— Но ты не можешь уехать теперь, когда я в тебе так нуждаюсь! — судорожно воскликнула Настя, и в её серо-голубых глазах плеснулась боль.
— Это вопрос решённый, — удовлетворённо произнёс Тополь. — Как я сказал, так тому и быть, и обсуждать здесь больше нечего.
— Леонид, вы ни в чём не виноваты, просто девочка ещё слишком молода и не может по-настоящему оценить своего счастья, — понимающе улыбнулась дама в шляпе с огромными полями и подняла на Тополя тёмно-карие, с мягкой поволокой глаза.
Сердце Леонида приятно ёкнуло. Со слов Лидии Витальевны Загорской, не так давно ей исполнилось сорок пять. О том, сколько лет назад произошло это торжественное событие, она предпочитала не распространяться, и даже не потому, что стеснялась своих лет, а скорее потому, что не желала расстраивать себя думами о шестом десятке, увы, маячившим уже где-то неподалёку.
Для своих почти пятидесяти Лидия Витальевна выглядела хорошо, и даже очень. Одетая слегка вызывающе, она отнюдь не казалась ни смешной, ни жалкой. Экстравагантные шляпы и брюки, так дико смотревшиеся на её ровесницах, шли Загорской как нельзя лучше, добавляя её образу женственности и делая непохожей на всех остальных. Мягкий взгляд тёмно-карих глаз, умело подчёркнутых дорогой косметикой, был тёплым и ласковым и создавал вокруг женщины некую ауру, не заметить которую было просто невозможно.
— Не стоит себя казнить, Леонид, молодо — зелено. Возможно, через какое-то время ваша Настя поймёт, что неправа. Не оценить такого мужчину, как вы, настоящая женщина просто не может. Дайте ей время подрасти, — полные губы Загорской изогнулись, и взгляд тёмно-карих понимающих глаз проник в самое сердце Тополя живительным бальзамом.
Тёплая южная ночь окутывала сидящих на веранде летнего кафе мягким бархатным покрывалом романтического ореола. Отбрасывая на воду искрящуюся рябую дорожку, в густой тягучей темноте бездонного звёздного неба висела круглая оранжевая луна, похожая на спелый марокканский апельсин. В воздухе пахло акациями и чуть перепревшими водорослями, выброшенными морским прибоем на берег.
Прислушиваясь к едва
— Я старался, видит Бог, как я старался… — с хрипотцой в голосе проговорил Леонид и, негромко рассмеявшись, прикрыл глаза. — Женившись на маленькой девочке, я хотел начать всё заново, с чистого листа. Наверное, это наивно, но мне казалось, что Настя сможет залечить все мои прежние раны, поняв меня и приняв таким, какой я есть. К сожалению, этого не произошло… Упрёки, непонимание… — Тополь театрально вздохнул. — Я снова пришёл к тому, от чего так стремился убежать. Иногда от этого бесконечного бега по кругу мной овладевает самое настоящее отчаяние, и я задаю себе вопрос: неужели я так никогда и не смогу найти своё счастье?..
Посмотрев на Лидию долгим взглядом, Леонид грустно улыбнулся, и вдруг перед ним появилось лицо Надежды. Вздрогнув от неожиданности, он на миг прикрыл ресницы и замер. Образ бывшей жены был настолько ярким и осязаемым, что по спине побежали мурашки.
Усмехаясь, Надежда бесстыдно смотрела на него в упор, и от её настырного взгляда Тополя передернуло. От нестерпимо сладкой боли, на миг вывернувшей его наизнанку, голова пошла кругом, и горячечная волна, поднимаясь по спирали всё выше и выше, докатилась до горла. Едва не застонав, Леонид откинулся на спинку стула и ощутил, как от неимоверного напряжения заныло всё тело.
— Леонид, вам нехорошо? — пальцы Лидии коснулись его руки, и в тот же момент изображение Надежды исчезло так же неожиданно, как и появилось.
— Нет-нет, всё в порядке, — Леонид накрыл рукой ладонь Лидии. — Это от волнения.
— Я не знаю, что вам сказать… — пальчики Лидии дрогнули, и, испугавшись, что маленькая ручка выскользнет из его ладони, Тополь сжал её крепче. — Не оценить такого тонкого мужчину, как вы… — она с удивлением пожала плечами. — В вас сочетаются редкие качества: мужественность и нежность, властность и тонкая, чувствительная душа романтика…
— Вы несколько преувеличиваете… — Леонид скромно потупил глаза и почувствовал, как по всему его телу побежала тёплая, расслабляющая волна удовольствия. Уже давно, ох как давно никто не смотрел на него таким взглядом, восхищённым и покорным одновременно, и не произносил подобных слов.
— Мне сложно судить чужую жизнь, но женщина, которую избрал себе в жёны такой мужчина, как вы, должна гордиться этим и ценить вашу любовь, не ставя никаких условий и не требуя никаких гарантий, — с придыханием проговорила Лидия. — Не знаю, мои взгляды могут показаться старомодными, но за одно счастье видеть вас, слышать ваш голос, ощущать теплоту ваших рук я бы отдала многое.