Иллюзия любви
Шрифт:
– Я начала записывать истории, которые мне Марианна Генриховна рассказывала, – объяснила Даша, – чтобы не забыть потом... Знаешь, у меня получается что-то вроде черновика романа. Так хорошо все складывается... Здорово! Я так рада, что мы познакомились с Марианной Генриховной!
– А я уж как рада, – поделилась я, – этот Иван – он просто душка.
– Какой Иван? – спросила вдруг Даша.
– Как это? – спросила в свою очередь я. – Ты что не помнишь? Это жених пропавшей без вести дочери Марианны Генриховны. Он же тебя подвозил до дома! Ты что – забыла, что
– А-а... – протянула Даша, – да-да, теперь вспомнила – заходил какой-то молодой человек.
– Какой-то! – не удержалась от возмущения я, но Даша не дала мне договорить.
– А история про дочь Марианны Генриховны великолепна, правда? – проговорила Даша со вздохом. – Мне так жалко Анну... Да и Марианна Генриховна так рассказывает! У нее просто дар прирожденного сказителя. Я удивляюсь, почему она сама не хочет написать роман. Я ее слушала, слушала... Мы ведь просидели у нее в гостях до самого утра. А, как приехала домой, первым делом к компьютеру – записывать, чтобы не забыть. Погоди-ка! – вдруг воскликнула Даша. – Хочешь я тебе сейчас прочитаю, что написала, а? По-моему, хорошо получилось, но только это ведь по-моему... А? Давай, я прочитаю, а ты скажешь мне свое мнение.
«Н-да, – подумала я, – вряд ли теперь с Дашей можно говорить о чем-нибудь личном. Она теперь вся в своем романе и ничего слушать о моих томлениях сердца не станет. В другой раз позвоню ей. И сейчас нужно с этим телефонным разговором заканчивать – а то она меня по уши загрузит своим творчеством. А мне сейчас вовсе не до ее творчества»...
Даша тем временем тараторила в трубку какую-то ерунду.
– Дашенька! – позвала я ее, притворно зевнув. – Давай, завтра созвонимся с тобой, а?
Даша обиженно замолчала.
– Почему это? – спросила она.
– Мы ведь всю ночь не спали, – напомнила я, – я сейчас с трудом воспринимаю то, что ты мне читаешь. А вот завтра я уже выскажу свое мнение – будь спокойна!
– Ну ладно, – вздохнула Даша, – завтра, так завтра... А вот мне спать совсем не хочется.
– А я прямо умираю, – сказала я и снова зевнула, – так хочу спать. Ну ладно – до завтра.
– До завтра, – сказала Даша и положила трубку.
Вот и поговорила. Ну, да ладно, не важно, успею еще наговориться со своей подругой. А сейчас мне лучше подумать о том, что я надену вечером на свидание с Иваном... На работу я, конечно, завтра опять не пойду, скажу, что все еще больна – не успела выздороветь за один день. А я и правда больна... Как там у классика – «Мама, ваш сын прекрасно болен... Мама, у него пожар сердца... Скажите сестрам – Люде и Оле – ему уже некуда деться...» И так далее. Вот и у меня, кажется, пожар сердца.
Я еще раз прошлась по комнатам, в надежде хоть немного успокоить бешено заколотившееся сердце и присела, наконец, на диван в гостиной.
Потом незаметно опустила голову на подушку и нечувствительно отошла ко сну.
Я подняла голову и поняла, что оказалась в какой-то странной комнате – вдоль стен которой были навалено столько самого разнообразного хлама, что даже становилось
Я посмотрела прямо перед собой и вздрогнула.
Посреди комнаты стоял человек, одетый в какую-то серую хламиду. Смирно стоял, сложив маленькие коричневые ручки на выпуклом животике, но при одном взгляде на этого человека мои внутренности словно стянуло судорогой, а на лбу выступил холодный пот.
Дело в том, что у этого человека в хламиде не было головы. Вместо этого органа копошился огромный клубок отвратительно шипящих змей. Змеи извивались, и тени их окутывали стены комнаты серой паутиной.
Я хотела немедленно бежать, но мои ноги словно увязли в грязном полу.
Человек шагнул ко мне. Потом еще раз. И еще.
Открыв рот, я попыталась позвать на помощь, но с моих губ сорвалось только жалкое хрипение.
Змеи тянулись ко мне, клацая крохотными зубами, напитанными смертоносным ядом.
Змееголовый вдруг остановился и на мгновение в его страшном облике мелькнули очень знакомые черты. Но только вот чьи – я так и не смогла понять.
Собрав последние силы, я рванулась и...
... И, конечно, проснулась.
Тяжело дыша, я огляделась – да, так оно и есть – я незаметно прикорнула на диване в гостиной – и села, опершись руками в диванные подушки.
Холодный пот стекал по моим щекам, но у меня не было сил, даже поднять руки, чтобы вытереть его.
– Дядя Моня, – прошептала я, не зная, откуда явилось в моей памяти это имя.
– Дядя Моня...
– Где я слышала это имя? – пробормотала я, поднимаясь на ноги. – Где я могла слышать это имя... Какое странное... дядя Моня. Кто он такой? Неужели так зовут странного змееголового, который явился ко мне в этом ужасном сновидении?
Я подошла к окну.
Занавески вздрогнули и пошевелились, словно волосы на голове убитого. Что-то ударило в стекло. Вскрикнув от испуга, я отпрянула в сторону и вдруг что-то заколотилось у меня в голове.
Господи, как я могла забыть?!
Ведь мы с Дашей шли к дяде Моне, когда попали в квартиру Марианны Генриховны... Постойте, так она же и живет в той самой квартире, где должен жить дядя Моня. Она нам сказала, когда мы пришли туда...
Я замычала от невероятного напряжения. Закрыла глаза, но в моем памяти удивительным образом стерлись все последние события и мысли. Только улыбалось лицо Ивана – такое милое и родное, что я едва заставила себя снова открыть глаза.
Она нам сказала...
Черт возьми, ничего не помню...
Вот тут-то я испугалась по-настоящему. Я бросилась к телефону и набрала номер Даши. Мне пришлось прослушать более десяти длинных гудков, прежде чем Даша подняла трубку.
– Алло... – проговорила она. Голос ее звучал так устало, что я едва узнала его, – что с тобой случилось? – спросила я, прежде чем заговорить о том, что случилось со мной. – Твой голос...
– А что с моим голосом? – сказала Даша.
Я не нашлась, что ответить.