Иллюзия преданности 1
Шрифт:
– Мне нельзя есть рыбу? – через силу выдавил Терри, продолжая настаивать на своей версии «затошнило от переживаний», но скорее из чувства упрямства, чем действительно надеясь выйти победителем. Это чужака-Фархада он мог обмануть. Недаром Фархад сперва даже не сообразил, что не так с той рыбой, которую Терри так неосмотрительно заказал. В жилах Риттау текла та же кровь, и он все прекрасно понимал.
Даже слишком хорошо.
– Отчего же нельзя? Вы хотите? Я думаю, что могу это устроить. У меня может возникнуть искушение посадить вас
– Я ел рыбу и остался жив, представьте.
– Вероятно это оттого, что само ваше существование нарушает один из законов Создателя… Какой позор для вашего деда… Скажите, Риамен, хотели бы вы прожить полгода-год на одной рыбе? Думаю, в Академии с радостью ухватятся за идею исследовать возможности вашего организма. Если сумеете выжить – я без разговоров выплачу вам треть своего годового жалования. Это вдобавок к тому вознаграждению, которое вы получите от магистра Арчера. Подумайте, всего лишь через год вы вновь станете богатым и знаменитым человеком.
Терри промолчал и отвел взгляд. Доказывать что-то своей смертью он не видел ни малейшего смысла. Риттау хлопнул его по плечу.
– Я так и думал. Идемте, Риамен, довольно тратить мое время попусту.
Терри больше не возражал, когда немногословный гвардеец подталкивал его в спину или напротив придерживал за локоть, пока они поднимались в приемную ректора. Он отгородился от происходящего, не желая принимать в нем участие. Будто со стороны смотрел, как его ведут в наручниках по знакомым коридорам, как провожают взглядами знакомые и незнакомые студенты. Кто-то выглядел встревоженным и даже спрашивал, что случилось.
Терри не отвечал. Если бы он сам знал!
Привычный мир сломался. Терри требовалось время, чтобы разобраться и понять, как собрать осколки. Но никто не собирался дать ему то, в чем он нуждался: хотя бы несколько часов в тишине, в одиночестве, без постоянных провокаций, проверок и унижения.
В приемной ректора было на редкость немноголюдно. Только два преподавателя стояли у окна с классными журналами в руках и вполголоса переговаривались. Терри обоих знал и уважал – и вовсе не хотел попадаться им на глаза с браслетами на руках.
Секретарь, едва завидев форму королевской гвардии, вытянулся по струнке и поприветствовал их, приложив ладонь к козырьку форменной фуражки. Молцаливый гвардеец салютовал в ответ. Риттау небрежно кивнул. Очевидно, подобные церемонии заботили его в последнюю очередь. По пути сюда он то и дело доставал из кармана часы и раздраженно щелкал крышкой.
– Господин Пауро у себя? Доложите ему, что нам нужно серьезно поговорить.
Секретарь помчался выполнять распоряжение. Терри подумал, что на этот раз ему стоит учесть все предыдущие промахи, не дерзить
Хотя куда уж хуже-то?
Господина Пауро студенты за глаза называли «пауком» и побаивались из-за строгого нрава и неприятной привычки нависать над провинившимся, подобно грозовой туче. Однако наказания страшнее, чем часы внеурочной работы, которые он раздавал быстрее чем щелкает костяшками счетовод в канцелярии, хулиганам не грозили. Среди младших курсов на протяжении нескольких поколений ходили упорные слухи о каменном мешке в подвале, в котором могли запереть без хлеба и воды, но никто ни разу там не оказывался.
Терри был согласен на каменный мешок. По крайней мере, там будет тихо и спокойно. Больше всего он боялся, что сейчас его освободят и ему придется вернуться в Овальную комнату с роялем, где собирались первокурсники в свободное время. Его засыпят вопросами, а он так хотел побыть в одиночестве. Терри подумал, а может, получится тайком пробраться в дортуар до отбоя и спрятаться с головой под одеялом? Или пойти в лазарет и умолять лекаря выделить для него койку в изоляторе? Нужно ли для этого симулировать чесотку или так пожалеют? Не каждый день на студента сваливается столько несчастий…
Секретарь пригласил «господ гвардейцев» войти в кабинет ректора и любезно придержал для них дверь. Учителя, ждущие своей очереди побеседовать с господином Пауро, не высказали возражений. Риттау жестом велел Терри не задерживаться в проеме. Еще один тычок ручкой парализатора под лопатку – и путь назад был отрезан.
Ректор, обширный в талии, но все еще осанистый как подобает сотнику в отставке, неторопливо поднялся и обошел письменный стол.
– Антеро Риттау, какая неожиданная встреча! И какой печальный повод!
Риттау глубоко поклонился. Терри, замешкался, но быстро спохватился и последовал его примеру.
Совсем другим голосом господин Пауро назвал имя Терри. Казалось, вся сердечность, на какую был способен пожилой гвардеец, истратилась без остатка на старого знакомого.
– Вас я тоже не ожидал увидеть здесь, Риамен. Тем более в браслетах.
– Мне очень…
– Замолчите! Все, что я захочу узнать, мне расскажет господин Риттау.
Ректор поднял обе ладони, показывая, что не хочет слушать оправдания. Терри прикусил язык.
И Риттау рассказал. Терри стоял, опустив голову и слушал, как лаконичный пересказ обнажает неприглядную суть его сегодняшних ошибок. Риттау, как назло, ни словом не выдал свои соображения о том, какими мотивами руководствовался обвиняемый. Хотя Терри был уверен: родич знает и все понимает. Но не делает попыток объяснить.
В ответ на каждую фразу, в голове Терри всплывали возражения, но он, памятуя о том, что его положение действительно изменилось разительно, не осмеливался открывать рот. Ему пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы дождаться, пока Риттау замолчит.