Иллюзия реальности
Шрифт:
Ник Улин советовал заняться упражнениями для углубления ассоциативности мышления. Яфет рекомендовал подумать о повышении скорости реакции. Алексей Сковородников слушал товарищей, согласно кивал, но думал о своем. Он давно принял единственно верное, как ему казалось, решение.
И настало мгновение, когда зазвучал сигнал о включении н-генераторов звездолета.
Смотровая панель в его каюте озарилась сиреневой вспышкой — примерно такой же, какие приходилось видеть ему в кабинке нуль-транспортировки. В следующий миг звезды пропали, «Элеонору» окружила чернота.
У Алексея Сковородникова не было слов, чтобы описать свои ощущения. Казалось, что все,
Желал он одного: вспомнить, как и где он существовал, если существовал, что чувствовал, если чувствовал, что и как думал, если думал, когда был мертв.
Башня
Какой там Аратрон?! Как его вообще занесло в Замок Размышлений? Он же собирался разобраться с Воргами!
Олмир в растерянности плюхнулся на диван, восстанавливая в памяти последние события. Так оно и есть: он направлялся в Башню Воргов… или не направлялся? А почему оказался на Перекрестке? Внезапно передумал… или не передумывал?
По его настоянию малейшие подробности задействования виерных сил каждым членом Совета магов с предельной тщательностью отражались в особом виртуальном протоколе. Олмир раскрыл его и прочитал последние записи. Так и есть: его провели, как мальчишку. В самый последний момент подменили желание оказаться внутри ворговской башни на устремление в Аратрон. Надо же! Ну, покажет же он этому шутнику!
Однако не так прост Ворг, как можно было ожидать. Ой, как не прост…
На протяжении всей истории человечество сопровождали удивительные чудеса и необъяснимые явления, черные и белые маги, колдуны, шаманы и прочие адепты всевозможных сакральных культов и оккультных течений. В незапамятные времена парапсихология оформилась в самостоятельный раздел науки. Под эгидой Галактического Содружества на Центральной-3, этой планете-артефакте таинственной цивилизации, исчезнувшей задолго до появления разумной жизни на Земле, возник грандиозный Институт психодинамики, пестовавший людей с повышенными паранормальными способностями — нуситов. То, что раньше относили к волшебству, стало привычным вычитывать в авторитетных научных журналах. Но при сопоставлении с магией Мериты все прежние великие открытия предстали детским лепетом. Все равно что древний алхимик, имеющий фантастические представления о строении вещества, в сравнении с современным химиком, синтезирующим наноматериалы с заранее заданными свойствами. Еще минуту назад Олмир от души посмеялся б, если кто стал утверждать, что какой-нибудь нусит или последователь старых школ колдовства мог бы причинить даже малейшее неудобство любому меритскому магу. Они, обладатели высокого Совершенства, постигли магию Мериты в королевском колледже, и ничем не уступают тому же Месенну в искусстве управления виерными силами. Так что, признать свое поражение после первой же встречи с троглодитами, с кустарями, практикующими прадедовские приемы волшебства? Никогда!
Однако глупо вновь бросаться в омут, не подготовившись, как следует. Надо подстраховаться от новой неожиданности. И, пунцовый от негодования, Олмир начал облекаться в кокон Абсолютных сил — в нем не страшны никакие внешние воздействия.
Уже готовый снова отправиться к подножию Башни Воргов, он получил вызов Барбары. Постоянно фонтанирующая сногсшибательными идеями и грандиозными планами, герцогиня Лусонская была неудобным
Материализовавшись посреди кабинета, Барбара тяжело вздохнула. Одета она была как всегда непритязательно — свободная сорочка с откидным воротом, такие же свободные брюки и туфли на босу ногу, все в темно-серых тонах. Никаких украшений. Из излишеств можно было бы упомянуть лишь беспорядочно заплетенные косички, что позволяло Вану временами бормотать что-то о материализации ядовитых мыслей.
Скромность в одежде — не только ее визитная карточка. Среди магов резонно господствовала точка зрения, что мощная виерная аура — лучшее украшение.
Губы ее были сжаты, глаза устремлены куда-то вдаль. Руки висели как плети.
— Варька, что с тобой? — вырвалось у Олмира.
— Со мной? Как обычно: лучше не бывает, — глухо ответила она. — Хочу показать тебе один интересный фильм.
Обычно при встрече она, по обыкновению торопясь, вначале вставляла риторические вопросы «как дела?», «как здоровье?», «как Зойка?», в последнее время — «как Олми твой ненаглядный?» и, не дожидаясь ответов, приступала к делу. Сейчас ей было явно не до дежурных вопросов вежливости, даже просто «привет» упустила. Но — смотреть какой-то фильм?! В такое-то время?!
— Ручаюсь, что получишь бездну удовольствия, — добавила Барбара, — не отказывайся.
Олмир хотел было возразить, предложить встретиться как-нибудь в другой раз: сейчас, мол, ему не до развлечений. Но какое-то внутреннее чувство помешало. Неожиданно наплыла картинка-воспоминание, как в далеком-далеке они, интернатовские подопечные Кокроши, играют в пятнашки. И как ни старается он увернуться, Варя, коварно перегнувшись через качели, касается его кончиками пальцев и победно смеется…
— Давай, показывай.
На возникшем по мановению ее руки проекционном экране перед Олмиром замелькали кадры любовной игры Вана с молоденькой девушкой. Магическое зрение подсказало: Лидия Ивановна Гиреева, выпускник астронавигаторской школы этого года, активист фан-клуба Вана Лусонского, ныне — инженер-исследователь экспедиции Благова, команда 22.
— Во-во, гляди. Сейчас начнется самое интересное, — сухо сказала Барбара.
Олмир в смущении отвернулся. Освоив магическое искусство, он много чего повидал. Когда из любопытства, когда ненароком. Видел невзначай много и любовных сцен, и откровенных извращений. Но то касалось обычных людей — не их, магов.
— Зачем ты мне это показываешь?
— А ты стесняешься? Какая цаца полосатее матраца! Гляди — может, что позаимствуешь. Переймешь боевой опыт товарища. Он и в самом деле, видимо, большой дока в большом сексе. Со мной, его законной женой, ничего подобного он себе не позволял… так и осталась я… неученой.
Олмир почувствовал, что взбешен, и потому задал двусмысленный вопрос, особенно если произнести его невнятно и вполголоса:
— Переживаешь?
— Да как сказать… — Барбара не повелась на провокацию. — Вроде бы наука в этом деле не особо нужна. Но не буду скрывать: обидно… немного все ж. Как ты, наверное, знаешь, Ван лишил меня девственности… гм… задолго до нашей свадьбы. Мы начали жить… ну, не совсем регулярно, конечно, почти на три года раньше, чем ты с Зойкой. Про Ленку с Юрком я уж и не говорю. Так что сексуальный опыт у меня многолетний. И я не полная дура, чтоб в конце концов не понять, что у Вана я была далеко не первой.