Иллюзия убийства
Шрифт:
Сара — величайшая в мире актриса, и, естественно, я подозреваю, что она и сейчас играет некую роль. И все же на рынке произошло настоящее убийство, и было совершено покушение в Танисе и на борту «Виктории».
Все это не может быть простым совпадением, и ситуация запутывается еще больше.
Величайшая в мире актриса, любовница королей и миллионеров, кумир трех континентов сообщает мне, что она причастна к тем же самым интригам, в которые оказалась втянута я. Но она не разглашает свою роль, хотя я оказалась ее дублером, когда совершалось покушение на носу парохода.
И Сара не говорит, какая ведется игра,
Я не спускаю с нее глаз, когда она ходит взад-вперед по каюте, и вдруг мне приходит в голову: не будь я такой тупицей, я бы еще несколько дней назад догадалась, кто такая Сара Джоунс.
Все знают, что божественная Сара спит в гробу, поскольку это помогает ей войти в роли, где нужно передать страдание и трагедию.
26
Заставить Сару сесть на место и обсудить ситуацию почти так же просто, как пытаться остановить пароход, опустив в воду ногу. Она не то чтобы очень подвижна — энергия из нее так и рвется наружу. Я подозреваю, что ей нужно разрядиться после затворничества в каюте в течение нескольких дней.
Когда она наконец снова садится на гроб и усаживает меня в кресло, то начинает внимательно изучать меня.
— Я слышала о вас. Мой стюард утверждает, что вы экстравагантная американка, получившая большое наследство, что вы путешествуете со щеткой для волос и чековой книжкой и от безделья вытворяете странные вещи, чтобы привлечь к себе внимание.
Сначала я выхожу из себя, а потом заливаюсь смехом.
— Что касается щетки для волос, каюсь — она у меня есть.
— Кто вы в самом деле?
— Я журналистка. Я написала несколько разоблачительных репортажей, послуживших основанием для социальных реформ и коррупционных расследований.
Она подробно спрашивала о моей карьере, и я откровенно рассказывала, как стала репортером, когда, возмущенная заметкой в газете «Питсбург диспетч» о том, что удел женщины — быть женой и заниматься хозяйством в доме, отослала письмо редактору и подписалась «Одинокая сирота» из боязни, что потеряю работу.
После этого письма мне предложили работать репортером, но, когда газета опубликовала несколько моих статей о несправедливостях, которым подвергаются рабочие, группа бизнесменов нанесла визит редактору. Дело кончилось тем, что меня определили освещать свадебные церемонии и похороны.
Даже после того как я совершила дерзкую поездку в Мексику [21] за свой счет, чтобы доказать, что могу справиться с работой иностранного корреспондента, мне все равно поручили выполнять «женские обязанности» — писать о светской жизни.
— Я оставила работу в Питсбурге и поехала в Нью-Йорк, уверенная, что мой успех откроет мне все двери. Но убедилась, что даже в самом большом городе Америки для женщины нет места репортера. После того как в течение месяцев обивала пороги и осталась на бобах — мне пришлось занимать деньги даже на трамвайный билет, потому что у меня украли последние гроши, — я ворвалась в кабинет Джозефа Пулитцера и заявила, что могу написать репортаж, который поставит город с ног на голову.
21
Нелли находилась в Мексике в период
Я рассказываю Саре, как, прикинувшись психически больной, попала в сумасшедший дом на острове Блэкуэлл в Нью-Йорке и написала сногсшибательный репортаж о кошмарных условиях, в которых там содержались пациентки, и об ужасном обращении с этими несчастными женщинами.
Сара смеется:
— Вам нужно играть на сцене.
— Я поняла, что создана только для реальной жизни. Я была на сцене ровно столько, чтобы понять, что не могу притворяться.
— Скажите, зачем вы стучали — колотили — в мою дверь?
— Вам известно, что на рынке в Порт-Саиде был убит человек?
Она пожимает плечами:
— Мой стюард сказал, что там произошла какая-то ссора между туземцами.
— Я так не думаю.
И я рассказываю обо всех событиях с момента падения с велосипеда убитого впоследствии человека и до моего падения в гробницу в Танисе и покушения на «Виктории», после которого Сара подошла ко мне. Я умалчиваю только о моем обыске каюты мистера Кливленда.
Когда я заканчиваю рассказ, она говорит:
— Если откровенно, дорогая моя, я не думаю, что пустячный инцидент на рынке имеет отношение к тому, чем я занимаюсь.
Пустячный инцидент на рынке?
— Сара, мне нужно более подробно знать, в какой ситуации находитесь вы. Если бы вы могли поделиться со мной…
Она отклоняет мою просьбу, махнув своим мундштуком.
— Я дала клятву не разглашать тайну, — говорит Сара, потупив взгляд. — Интервью журналистке — разве это сохранение тайны? Я не скажу ни слова, даже если меня будут пытать. Ноя умираю от скуки, сидя в этой консервной банке. И помочь вам разгадать вашу загадку доставит мне немного удовольствия. Что вы знаете об этом Кливленде?
Рассказав, как мне удалось отделаться от стюарда, чтобы проникнуть в каюту Кливленда, я признаюсь, что обыскала ее.
— Как нехорошо с вашей стороны, — говорит она с улыбкой.
Похоже, Сара стала обо мне более высокого мнения.
Она спрашивает, что я видела в багаже Кливленда, и вскрикивает, когда я упоминаю о книгах и числах на листке бумаги.
— Цифры, которые вы видели, — это секретный шифр. И одна из книг имеет к нему отношение — по-видимому, та юридическая книга, показавшаяся вам странной у торговца ножевыми изделиями. Моим любовником однажды был шпион. Итальянский граф. Для составления шифрованных текстов он пользовался обычными книгами.
— Как это делается?
— Очень просто, с этим может справиться даже ребенок, но текст не поддается расшифровке, если у вас нет нужной книги. В разведывательной службе агенту специально дают книгу, которая неизвестна широкой читательской аудитории в стране, куда он направляется.
— Йоркширское законодательство идеально подходит для этой цели, — замечаю я.
— Совершенно верно. Для составления текста подбирают подходящее слово из книги.
— Числа — это страницы, строки и положение слова.