Иллюзия Выбора
Шрифт:
— Хасин, — с упреком начала Анна, почему-то чувствуя свою вину, — я…
— Не смей оправдываться, — нежно обхватил ладонями ее личико Хасин, ласково улыбаясь и касаясь губами нахмуренного лба. — Мы оба знаем, что правильно. Закрыли тему. Я тоже к тебе не с пустыми руками.
Щелок пальцев, и рядом на подоконнике возникла шкатулка. Хасин взял ее в руки и открыл, являя взору принцессы великолепную диадему. Под стать платью она была усыпана сверкающими бриллиантами. Изящная, тонкая работа, удивительной красоты и изысканности.
— Я нашел ее в одном из своих путешествий. Долгое время не понимал, почему вообще купил. Недавно наткнулся и понял,
— Спасибо. Она прекрасна, — едва касаясь пальчиками резного края, произнесла Анна, подняв на него благодарный взгляд. — Но ты так и не ответил на мой вопрос — почему ты такой грустный?
— Устал, — почти честно ответил демон, вымученно улыбаясь. — Приезд отца добавил мне хлопот, а толпа придворных весьма утомляет.
— Ты не любишь двор, — кивнула девушка.
— Как и ты, — хмыкнул Хасин, заправляя прядку пшеничных волос ей за ушко. — Скопище завистливых интриганов и злобных агрессоров. Много эпитетов можно подобрать, — рассмеялся беловолосый бастард. — Но после бала они вернутся домой. Мне тоже придется уехать, как и Кассиану.
— Надолго?
— На все каникулы — неделя. Многие разъедутся, останутся лишь те, кому некуда ехать. Так что здесь будет спокойно. Ты сможешь отдохнуть от всего и всех. Сходи в город, там все это время будут проходить праздники и ярмарки. Веселись, пока есть возможность — до летних каникул отдыха уже не будет.
— Будет еще сложнее? — невесело улыбнулась Анна.
— С каждым днем будет все сложнее. Но ты справишься, — уверенно ответил Хасин.
— Прежде ты сомневался, — лукаво посмотрела на него девушка.
— Я никогда в тебе не сомневался. Я лишь заботился о твоем спокойствии и благе. Но я всегда верил и буду верить в тебя: твои силы, способности, возможности, ум. Из тебя выйдет хороший боевой маг — как ни странно это признавать. Но не расслабляйся.
— Как я могу — с таким-то грозным преподавателем, — рассмеялась Анна, нежно касаясь его щеки кончиками пальцев и с любовью глядя в его глаза. — Останешься со мной сегодня?
— Конечно, — целуя ее в центр ладони, ответил демон.
— Ты великолепна, — восхищенно произнесла Хитана, стоя за спиной Анны перед зеркалом.
Девушка была слишком шокирована, чтобы ответить на комплемент, и уже несколько минут рассматривала себя в зеркале, все еще пытаясь увериться, что это именно она.
Платье сотворило нечто невероятное. Еще никогда Анна не была так смела в выборе наряда. Алая ткань облегала ее тело как вторая кожа, не оставляя воображению простора. Полупрозрачная юбка не скрывала очертаний стройных ножек, кружевной корсет подчеркивал тонкую талию и упругую грудь, а драгоценные камни создавали идеальный акцент на достоинствах. При каждом шаге разрез на юбке открывал обнаженную ногу до самого бедра. На ступнях были шелковые туфли на каблучке с лентой вокруг лодыжки, подчеркивая ее хрупкость и изящность. Волосы Хитана уложила в простую, но красивую прическу, что открывала тонкую шею и узкие плечи. В нее же идеально уместила диадему, что подарил Хасин. Сверкающие глаза были слегка подведены темным, а на губах алела краска, делая их еще пухлее и слаще на вид.
Сейчас Анна выглядела так, как будет выглядеть через несколько лет, утратив остатки юности и став молодой женщиной. Гордый разворот плеч, посадка головы — девушка была как никогда прежде похожа на монаршую особу. Уже не ребенок, но будущая императрица.
Именно этого эффекта они с Хитаной и желали добиться.
— Расслабься и будь собой, не зависимо от того как выглядишь.
— Это трудно. Всегда невольно соответствуешь тому, что видишь в зеркале.
— Но ведь на то и расчет, — хмыкнула оборотень. — Сегодня ты должна сверкать и ослеплять. Сегодня ты должна поразить всех, каждому показать, что Кассиан прав в своей симпатии тебе. Ведь сегодня не просто бал, здесь сегодня те, кто жаждет твоего унижения, жаждет обидеть и задеть тебя, унизить и оскорбить. А этим своим видом ты покажешь всем и каждому, что ты им не по зубам. Та же Лидия локти искусает от зависти, ведь принц едва ли удостоит ее даже взглядом, даже если она выпустить на волю все свои чары. Но не думай о ней. Просто наслаждайся, и это сделает тебя самой собой, не зависимо от того, как непривычно ты выглядишь.
Анна благодарно улыбнулась рыське и оторвалась, наконец, от зеркала, поворачиваясь к подруге.
— Ты тоже великолепна.
— Я всегда великолепна, — фыркнула самодовольно Хитана, поправляя серые волосы.
— Данис будет в восторге.
— Он всегда в восторге, — подмигнула ей хитро рыська. — Это платье, кстати, тоже его подарок.
Наряд оборотня был не менее блистателен, чем у принцессы. Телесного цвета шелк сверху был покрыт прозрачной сверкающей тканью, вышитой крупными цветами. От колен к полу оно расширялось и продолжалось длинным шлейфом. Без рукавов, с фигурным декольте и тугим корсетом, оно выставляло на обозрение все прелести рыськи, которые та смело и откровенно готова была демонстрировать всем и каждому. Округлые бедра были словно обернуты тканью, подчеркивая шикарный изгиб. На руках были широкие золотые — под цвет вышивки — браслеты, а в волосах такие же заколки-броши. А природная обаятельность и магнетизм довершали дело.
— Готова? — подмигнула подруге рыська, а принцесса еще раз нерешительно посмотрела на свое отражение.
Главный зал Академии был наполнен адептами и гостями. Играла музыка, слышался смех, а зимние декорации довершали сказочный образ: с потолка падали снежинки, не долетая до людей, растворяясь в ничто над их головами; сверкали мельчайшие фонарики и звездочки, кружась вихрями то тут, то там. Атмосфера поистине была волшебно-зимней. И студенты наслаждались ею, как умели и могли. Пары скользили в танце под сменяющуюся музыку, юбки и плащи развевались за спинами танцующих при очередном резком пируэте. Кавалеры приглашали своих дам, а те не могли устоять перед обаятельными улыбками и сверкающими глазами.
Хасин смотрел на всю эту мишуру скучающим взглядом. На возвышении возле одной из стен, где за праздником наблюдали несколько преподавателей и гостей, стоял и император. Чуть в стороне от остальных они беседовали с сыном. Никто не смел нарушить их уединенность, а придворные лишь бросали на них косые взгляды, когда Алиман не мог видеть: никому не нравилось то внимание, что повелитель оказывал своему Бастарду. Так было всегда — это раздражало, выводило из себя и доводило до бешенства всех тех, кто терпеть не мог старшего сына императора. Никто не понимал привязанности Алимана к Хасину, напрочь все отказывались признавать очевидное — отношение государя не изменится к сыну ни при каких обстоятельствах. Беловолосый демон всегда будет для отца предметом гордости, всегда будет первым в его глазах, и всегда он будет стоять за его спиной, продолжая раздражать весь мир.