Илья Николаевич Ульянов
Шрифт:
Многим преподавателям института было хорошо известно, что учитель немецкого языка Рудольф Рейнах слабый преподаватель, бездарный воспитатель, жестокий человек.
«За незнание урока пли за шалость, — вспоминал впоследствии бывший воспитанник Дворянского института доктор медицины П. Ф. Филатов (отец известного окулиста), — Рейнах брал виновного за ухо, складывал хрящ пополам у корня и растирал это сложенное ухо своими крепкими пальцами, приговаривая разные прибаутки. Раз он крепко схватил меня за вихор и приказал повертываться кругом. Я освободился лишь тогда, когда прядь волос осталась у него
Метода преподавания у Рейнаха была тоже весьма «своеобразной». При опросе учащихся он лишь сличал ответ с текстом учебника. Его объяснения были сухим изложением грамматических правил, подчас сопровождаемым ошибками. Горе-учитель не брезговал брать от учеников подарки; мстил тем, кто был честен и прям. И тем не менее он смог прослужить в институте шестнадцать лет, приобрел влиятельные знакомства, дослужился до наград.
Ученики его ненавидели. И вот в сентябре 1860 года семиклассник Генрих Фризе в ответ на его придирки отказался отвечать урок и пожаловался директору на необъективность и грубость учителя. Педагогический совет поручил разбор жалобы Илье Николаевичу и четырем его коллегам.
Рейнах был спокоен. Он знал, что он не одинок. Добрая половина преподавателей не желала расставаться с николаевскими порядками в учебном заведении.
Однако времена менялись. Рейнаху было предложено выйти в отставку. А вскоре институт пришлось покинуть и географу Феоктистову, который также не блистал ни мастерством педагога, ни достоинствами человека. Так были выдворены наиболее реакционные учителя.
Сделать это было непросто. И все-таки нашлись люди, которые смогли это сделать: преподаватель русской словесности Владимир Иванович Захаров, естественник Владимир Александрович Ауновский, Илья Николаевич Ульянов.
Захаров был среднего роста, большеголовый, с высоким красивым лбом — знакомые находили в нем сходство с Беранже. И так же, как французский поэт, любил острое словцо, умел пошутить. Говорил сипловато, с придыханием, но слушали его внимательно, особенно молодежь. Беспощадная насмешка Владимира Ивановича не обходила ни пензенского губернатора, ни бездарных коллег. Не злоязычие, а убежденное неприятие существующего порядка, убийственная критика его привлекали к нему молодежь. В такой же степени, впрочем, как и блестящее знание им русской литературы и истории общественной мысли. Захаров был первым, кто выступил в Пензе с публичными лекциями о Белинском; он подчеркивал антикрепостнические стороны творчества Пушкина, Гоголя, Лермонтова; знакомил воспитанников с лучшими публикациями в «Современнике».
Илья Николаевич и Владимир Иванович жили в одном доме. Широкая образованность, доброе отношение к ученикам, честность, внимание к простым людям вызвали у Ильи Николаевича симпатию к коллеге. Импонировали ему и революционно-демократические взгляды Захарова.
Преподаватель естествознания Владимир Александрович Ауновский, человек разносторонних знаний, был постоянно увлечен какой-либо научной проблемой. В течение многих лет Ауновский изучал этнографию и историю мордовского народа. Предметом его многолетних исследований был каменный уголь.
Судьба свела Илью Николаевича в Дворянском институте и с его бывшим учителем Александром Васильевичем Тимофеевым. Теперь он служил инспектором
Так складывался круг единомышленников.
Борьба с рутинерами приносила свои плоды. В решениях педагогического совета института тех лет не один раз было отмечено: телесные наказания воспитанников недопустимы, нельзя унижать их человеческое достоинство, учитель должен быть воспитателем, а не начальником, надо развивать у учащихся «гуманные начала нравственности», любовь к труду. В этих требованиях проявлялись профессиональные и гражданские позиции передовых преподавателей.
…У старшего преподавателя Дворянского института забот хватало. Надо давать уроки, проверять домашние работы, ходить с детьми на прогулки. Находилось много и других дел. Педагогический совет поручал ему анализ сочинений старшеклассников — на французском и латинском языках. Он проверял книжные фонды института, качество получаемых учебных пособий, бумаги, карандашей и так далее — вплоть до дров включительно. Что поделаешь — будни!
Но среди множества дополнительных обязанностей была у Ильи Николаевича одна постоянная. Она целиком лежала на его плечах, он нес за нее персональную ответственность не только перед институтским начальством, но и перед Казанским учебным округом. Это ведение метеонаблюдений.
Когда Илья Николаевич занимался метеонаблюдениями в Казани, там все обстояло гораздо проще. Университетская обсерватория имела новейшее оборудование. Любую неисправность в приборах сразу же устраняли специалисты. И наконец, в университете всегда можно было получить необходимую консультацию. А в Пензе приборы устаревшие, за советом и помощью обратиться не к кому.
29 июня 1855 года он отправил в Казань первую метеосводку за месяц. Дальше сообщения о погоде пошли регулярно. И не только в учебный округ. Сводки представлялись в «Общество сельского хозяйства юго-восточной России» и в Главную физическую обсерваторию. Наблюдения отнимали немало времени.
Илья Николаевич вел метеонаблюдения безвозмездно целых четыре года. Сводки, составленные им, использовались в научных трудах и исследованиях.
Систематические занятия на метеостанции позволили Илье Николаевичу написать две весьма интересные научные работы. Одна из них «О пользе метеорологических наблюдений и некоторые выводы из них для Пензы» получила одобрительный отзыв из Казанского университета. Вторая научная работа называлась «О грозе и громоотводах» и была прочитана на торжественном институтском акте в 1861 году. Она свидетельствовала о глубоких познаниях учителя физики и математики.
— В первый раз мне выпало на долю говорить перед вами, милостивые государи, — так начал свою речь Илья Николаевич, — говорить о предмете, мною изучаемом, говорить о природе. На этот раз я хочу остановить ваше внимание на явлении, которое имеет большое влияние на человека, на явлении грозы, и поговорить о средствах предохранения от нее…
Он ссылался на работы знаменитого американца Вениамина Франклина, называл имена других русских и иностранных исследователей, использовал данные французского физика и метеоролога Жана Пельтье, труды английского физика Роберта Гука — этот ученый также занимался атмосферным электричеством и проводил опыты с громоотводами.