Имена мертвых
Шрифт:
В другое время Марсель засомневалась бы в себе, но сейчас она мыслила о небывалом рассудительно и трезво.
«Наверное, я связалась с Тьеном. Намагнитила его или что-то вроде. Он будет рад меня увидеть! А свет над Старым Городом? Хороший, добрый свет. Быть рядом с ним — здорово. Надо присмотреть, где еще есть такой, и ходить туда почаще. Он… на что он похож? На родник или на гейзер, вот на что. Физика! Ага, значит, должны быть и места наоборот, где свет меркнет, не выбрасывается, а поглощается. А как выглядят такие ямы? Надо спросить у Клейна и Аника, они должны
«А церкви? — озаботилась она. — Я иду в церковь. Святое и освященное место — различаются они или нет?»
Все складывалось удачно, будущее выглядело очень привлекательным, настроение было приподнятое, и в голову приходили смелые, энергичные, даже дерзкие решения.
Глядя на Марсель, быстрым шагом входящую в Старый Город через ворота Кармелиток, никто бы не сказал, что ей осталось жить чуть больше пятнадцати часов, верней — 912 минут.
10.43.
*
— Здравствуйте!
Помощь пришла как раз вовремя.
Принимая утром посетителей, Людвик не вставал с постели и по простоте душевной считал, что неповоротливость языка, сонливость и какая-то неопределенная заторможенность в речах и размышлениях вызваны странным, тяжелым сном, в который он провалился, как в яму, и стоит ему отоспаться положенное время, как тяжесть в голове исчезнет, и он приступит к делам, бодрый и энергичный. Людвик даже торопил с выпиской; врач не настаивал на дальнейшем пребывании его в стационаре, но с очень большим сомнением отнесся к намерению Людвика приступить к работе с понедельника; он тоже рекомендовал отдохнуть с недельку и пройти обследование у семейного доктора. Свои рекомендации он изложит на бумаге.
— Выписка скоро будет готова и распечатана. Вы сможете взять ее на посту. Сейчас вам принесут одежду и помогут собраться. Мы всегда рады оказать вам помощь. Будьте внимательны и бережны к своему здоровью. Это главная ценность в нашей жизни. Вы хотите получить счет прямо сейчас, или его переслать для оплаты в страховую компанию? Боюсь, они потребуют уточнений…
Людвик тоже этого боялся и высказал желание получить счет на руки. Ему совершенно не хотелось афишировать свое приключение.
— Тогда вам придется немного подождать, пока будут улажены формальности.
Разумеется, не в палате. Чересчур роскошно так долго занимать отдельную палату в отделении экстренной терапии. Дьенн — крупный город, и в нем всегда найдутся люди, желающие немедленно воспользоваться гостеприимством клиники неотложных состояний. Опился, обкурился, наелся фальсифицированных продуктов или лекарств, случайно выпил, что-то ввел, принял с суицидальной целью… Многие разными способами спешат влезть на небо, и долг эскулапов в том, чтобы за ноги стаскивать нетерпеливых с лестницы, ведущей в царство небесное.
Вот когда Людвик оделся и проследовал в холл, он понял,
«И что, — покрываясь мурашками, со страхом подумал Людвик, — меня так и выпишут?., мне же плохо… я не дойду до дома!..»
Хорошо, что в холле есть мягкие кресла, где можно посидеть и отдохнуть.
— Людвик Фальта. Доктор Людвик Фальта, — проговорила стройная медсестра в униформе, быстрая и глазастая. Она перевела взгляд с одного сидящего на другого. — Это вы Людвик Фальта?
— Я… да… кажется, да, — Людвик только теперь понял, что это именно его искали, и сам удивился, что это он — Людвик Фальта.
— Пожалуйста, ваши бумаги.
Людвик взял выписку и счета (палата, гемосорбция, растворы для детоксикации, работа медперсонала — все учитывалось отдельно), встал и шагнул. Куда? тут он понял, что не знает, где выход, куда ведет коридор, где здесь лифт… много чего не знает. Его привезли сюда вчера без сознания, он заснул дома в прихожей, а проснулся в белом чистом здании, в палате, словно неведомая сила перенесла его в одночасье в неизвестное место. Теперь он, потрясенный, потерявший память, как украденный феями или энэлонавтами, должен возвращаться в свой мир, где исчезло время, а он будто постарел на десятки лет и вот-вот рассыплется, едва ступив ногой на землю.
Осознание реальной жизни приходило к нему порывами ветра, вспышками памяти, словно заработал годами бездействовавший механизм, освобождаясь от пыли и ржавчины. Он так легко одет, а на улице — ноябрь, холод и ветер.
— Позвольте, я провожу вас, — медсестра сама предупредительность.
— Спасибо. Но мой плащ… он остался дома.
— Мы можем вызвать такси к подъезду. Назовите ваш адрес.
Людвик хотел сказать, его язык пошевелился — и замер. В голове была идеальная пустота стерильной палаты или белой бумаги, такая же ровная и безмолвная. Ни звука, ни буквы, ни мысли. Тишина нарисованного пейзажа. Людвик с удивлением слушал это безмыслие, понимая, что он, взрослый человек с дипломом, выглядит и ведет себя, как заблудившийся малыш — он забыл свой адрес.
Вот тут и подоспела помощь.
— Здравствуйте! — это уверенно произнесла белокурая полнотелая женщина старше сорока лет в шерстяном платье, с пуговицами величиной с чашку; в ней Людвик с радостью опознал Инге, свою старшую лаборантку. Волосы ее были взбиты, как сливки, и уложены в высокую прическу, густо скрепленную лаком.
— Мы так рады видеть, что вы здоровы, — а это кто? Стройная, почти изящная женщина с нежной кожей и мягким светом глубоких глаз. Робкая улыбка трогает ее губы, и румянец на щеках проступает все ярче, как зимний закат.