Именем Анны. Возврата не будет
Шрифт:
– Анна лесничему не родная. Здесь неподалёку, в селе Великом практикует травница по имени Зинаида. Держит частное бюро опеки, если можно так сказать. Раздаёт нежеланных ребятишек достойным родителям. Я правильно понял, Анастасия, что Анна попала в Ростов через тебя?
Саровская кивнула, но подхватывать рассказ не торопилась. Что ж, в таких ситуациях можно и подтолкнуть.
– От неё отказалась мать?
– Нет, Лаврентий Петрович. Перед матерью я виновата.
Она замолчала, но на это раз Лент предпочёл дать её время собраться с мыслями в тишине.
–
На этих словах она театрально округлила глаза и замолчала, будто ожидая реакции публики. Лент только плечами пожал:
– А то у ведьмы нет на бандитов управы?!
– Есть, Лаврентий Петрович, – согласилась та охотно и даже злорадно, но тут же и сникла. – Но если такого заморочить, то он от меня выйдет и к акушерке пойдёт. Ни к одной, так к другой. Рано или поздно найдёт, – она запнулась, подбирая слово, – взаимопонимание.
– Понял.
– Ребёнка я заговорила, чтобы не кричал, не дышал, и чтобы сердце почти не билось. Записали мёртвым. Матери память стёрла подчистую, будто она и беременной не была. Так было заказано. Да вот только я и от себя кое-что добавила. Всю её привязанность к мужу начисто отрезала. Знаю, что она от него ушла, как только выписалась. А ребёнка я к Зинаиде отвезла.
Сказанное хорошо вписывалось в ту картинку, которую сложил для себя Лент. Вот так и появился в руках у Зинаиды непростой ребёнок под спецзаказ. Оставалось уточнить мелочи: – В Питере было?
– Нет, в Москве.
– А Зинаиду откуда знаешь?
– Посоветовали. Сказали: не простой человек. Уж больно хотелось девочку в хорошие руки пристроить. Такая светленькая, сильная, в маму. Простить себе не могу, что память той стёрла… Искала её потом. Не нашла. Говорили, уехала заграницу. Оказалось, у неё гражданство было не российское. А бандита того я свела, Лаврентий Петрович. Милости прошу, никогда не забуду…
– Перестань. Столько лет не винилась, а тут решила. Почему?
– Так Татьяна приехала, рассказала, кто к ней в гости-то пожаловал и какие вопросы задаёт. Чем она расскажет, так лучше я сама к вам с повинной головой.
– И то правда, – Лент усмехнулся бесхитростному подходу матёрой ведьмы. Она говорила как есть – не по совести, а из страха. Тоже неплохо, значит, его репутация в клане всё ещё на высоте. – Ладно, мать ребёнка ты упустила. Отца со свету сжила. А имена-то их помнишь?
В теории светлую мать можно было попытаться разыскать. Стоило ли это делать, Лент пока не решил. Поиск мог оказаться неоправданно энергозатратным.
– Как не помнить, разве такое забудешь? Кличка – Снег. Борис Снежинский. Жена – Снежинская Мина.
Мина. Горло, как старинный камин, перекрыло доступ кислороду в лёгкие тяжёлой заслонкой. Не бывает таких совпадений. Не с Лаврентием
Он не заметил когда оказался заключённым в объятия Савилы. «Тише-тише». Она гладила его по голове. Наверное, он плакал. Где-то внутри. От несправедливости, доставшейся на долю Мины, от счастья, доставшегося ему, а под голубой ледяной оболочкой бушевало зелёное пламя. Опомнился он от щекотки – рыжие волосы ведьмы лезли в нос и в глаза.
– Она чёрная? – спросил он у Савилы, отстраняясь. Та покачала головой: – Не знаю, Лент. Тёмные не заводят детей от простых людей. Я всё чаще думаю, что чёрные ближе к светлым, чем к нам.
Он оправил рубашку и прошёлся пальцами по пуговицам:
– Она чёрная, и знает об этом.
Он сказал это потому, что вспомнил, как вот здесь, в этой комнате после того, как он, бравируя, похвастал недавно упокоенным чёрным, она спросила его с самой настоящей болью в голосе: «Почему ты так не любишь чёрных?»
Не удивительно, что она сбежала. Ничего, Лент её найдёт и всё ей объяснит. Что ему наплевать на её клановый цвет. Что он уже был однажды женат на чёрной. И что собирается жениться вторично.
Глава 33
Допустим, наказывать Саровскую оказалось не за что – Лент бы сам прибил того Снега, если бы ведьма его не опередила, – но и грамот благодарственных в таких случаях зелёным не выдавали. Поэтому Тамару Александровну направили на дисциплинарное слушанье к Савиле. То есть записали в очередь и временно отправили восвояси.
Как только ведьма покинула триста первый номер «Московского тракта», бормоча на ходу слова благодарности, Лент развернулся к своим дамам:
– Что будем делать?
– Вызвоним кого-нибудь из наших с поисковым даром, – предложила Савила, – и найдём твою Анну.
Ленту понравилось как она это сказала. «Твою Анну». Понравилось, что Савила так быстро смирилась с его выбором. С каждым разом это давалось ей всё легче, и уж никак не оттого, что женщины Лента становились проще. Пожалуй, здесь наоборот, просто Савила – друг. И не дура, понимает, что таким друзьям, как Лент, легче уступить, чем противиться. В любом случае, его такое развитие событий устраивало. В конце концов, не важно почему, главное, что Савила на его стороне. Он только сейчас понял, что её благословение для него было не менее значимо, чем согласие Егора.