Именем Анны. Возврата не будет
Шрифт:
Золочёная лепнина на невысоком потолке смотрелась странно, давила. Не меньше давила и тяжёлая люстра, угрожающе низко висящая над полированным овалом стола из карельской берёзы, напоминающим мрамор. Присутствовал в помещении и ещё один раздражитель, промышленный кондиционер. Он «жарил» Ленту прямо в затылок на полную мощность и никак не соглашался переключать режимы.
Расселись. Любочка заняла скромное место поодаль, вооружившись блокнотом, а тёмные устроились вокруг стола. Отец, Патрик, Савила, Роза и сам Лент.
Поскольку
Скорз-старший и Патрик ждали с нетерпением, что было очевидно. Обычно эти двое редко демонстрировали эмоции выражением лица, но на этот раз отец вполне красноречиво сигнализировал сыну ободрительными улыбками и приподнятыми бровями: «Давай уж, выкладывай свои новости, не зря же примчался сюда на первом попавшемся частнике, вон, у рафинированной Розы до сих пор шок».
– Отец, я женюсь, – именно этот факт показался Ленту самым важным.
– Опять?!
– Что «опять»? – взвинтился Лент с полуслова, а раз так, значит, позеленел. – Когда это я последний раз женился?
– Я о том, что ты снова ставишь личные интересы на первое место, забывая о клановых!
– Неправда!
– Ты что, все дыры в мембране запломбировал?! Или придумал, как остановить эту полоумную, которая призывает его?!
– А вот и придумал! Сказал же: женюсь!
Тишина, наступившая после этих слов, не была абсолютной, она была заполнена рёвом кондиционера, шорохами возни, сопением, покашливаниями и прочими звуками, сопутствующими шоку.
Никто никогда не видел, как ругаются Скорзы. И если от старшего в этот момент исходило волнами сбивающее с ног ледяное спокойствие, то Лент запускал в воздух вполне материальные фейерверки. Искры так и летели по сторонам.
– Твои шашни с обслугой меня не интересуют, Лаврентий! Мы здесь для того, чтобы не допустить материализации чёрного!
– Вот уж никогда бы не подумал, что мне доведётся это сказать, но твои данные устарели, отец!
– Скажи ещё, что чёрный успел обзавестись телом!
– Скажу! И тело у него чертовски привлекательное! Исключительно в моём вкусе!
Любочка уронила блокнот. Савила захохотала. Скорз-старший вскочил:
– Да ты мне голову морочишь!
Лента скрутила боль. Вот значит как! И у синих есть пути физического воздействия на младших по чину. Только Лент нынче зелёный, переживёт. Он переборол волну тошноты и встал, уперев кулаки в стол.
Вслед за ним медленно поднялась со стула Роза. В этой женщине было столько грации, что она успокаивала и без магии, гипнотизируя добычу не хуже королевской кобры. Но на этот раз она добавила ещё и лёгкий взмах руки. Очаровательное заклинание, Ленту снова захотелось выклянчить у неё
– Мальчики, сядьте. Говорить буду я.
Роза молчала до тех пор, пока её милый Питер не плюхнулся обратно в кресло, надо сказать, далеко не сразу после Лента. Но Роза есть Роза. Пауза была выдержана.
– Питер, Патрик, – к Любочке она тоже обернулась, удостоив её кивка, – вам нужно знать кое-что о чернокнижниках. Они многочисленны и очень сильны. Не далее, как несколько часов тому назад, нас атаковали в доме у Айи. Если бы не Егор и, как ни странно, нежить… Знаю, знаю, это против правил, не стоит поднимать этот вопрос…
Никто и не пытался. Когда говорила Роза, получалось только слушать.
– На самом деле, Питер, Лент просто неверно выразился. Твоя информация устарела только в том смысле, что мальчик, на деле, никакой обслугой не интересовался – под видом горничной к нему в номер приходила приёмная дочь Егора, Анна. Я делаю ударение на слове «приёмная» не случайно. Мы полагаем, что Анна – чёрная. И если я скажу тебе чья она биологическая дочь, уверена, что ты придёшь к такому же заключению.
За этими словами последовала ещё одна пауза. Не для акцента, а для усвоения информации. Лент видел, как внимательно ловил каждое слово Розы отец, практически глядя ей в рот, что было одновременно и непривычно, применительно к его отцу, и вполне логично: когда говорят жёлтые, слушать лучше внимательно.
– Анна дочь Мины, Питер. Не мне тебе объяснять, что вероятность рождения у чёрной матери светлой дочери ничтожна. Хотя и не исключена. Отец Анны – обычный человек.
Здесь глава синего клана позволил себе недоверчивый взлёт бровей. Вот с чего Ленту следовало начинать! И зачем он полез к нему со своей женитьбой? Не это сейчас основное. Основное – это чернокнижники, которые мечтают о материализации своего Демона, и самая настоящая чёрная – универсальный инструмент призыва.
– Мне не известно, что спровоцировало чернокнижников на действия именно сейчас, – проговорила Роза, завершая свой выход и усаживаясь, – но не могу не заподозрить, что это как-то связано с походом Анны за Черту.
Очарование рассеялось. Будто Роза отжала какую-то кнопку. Позже они поговорят о Москве, о цифре тринадцать, об артефактах… но главное уже сказано. Теперь слово за притихшим Скорзом-старшим.
– Черта ведёт… – выдохнут тот, и Лент не сразу узнал его голос. Как же противно гудит кондиционер!