Именем закона. Сборник № 3

Хруцкий Эдуард Анатольевич

— Но ведь время-то совсем другое…

— Другое время будет тогда, когда появятся другие люди. А Громов и Кривенцов по сей день у власти. Только один теперь народный депутат, а другой в Политуправлении МВД. Так что о времени ты особо не говори.

— Понял.

— А раз понял, так действуй.

До чего же поганая работа ходить по квартирам, особенно в двадцать два тридцать.

Одна дверь. Потом следующий этаж. И снова дверь.

И вопросы одни и те же.

—

Ваши окна выходят на детскую площадку. Вы ничего не видели?

И ответ стандартный:

— Нет.

— А выстрелы вы слышали?

— Да оставьте нас в покое!

Запуганы были люди. Слухами, нехваткой, демократией. Всем.

На шестом этаже в четырнадцатой квартире дверь открыл человек с лицом профессионального вояки из американских фильмов. А широченные плечи распирали зеленую майку, из кожаных шорт торчали мощные волосатые ноги.

На плече у него сидел попугай, который немедленно известил о том, что Кока хороший.

— Я из… — начал Логунов и тут увидел собаку. Она была больше похожа на небольшого медведя. Громадная, почти белая, с большим черным пятном на груди.

— Не бойтесь, — сказал хозяин, — она вас не тронет без команды.

— У вас и коллектив, — усмехнулся Логунов, — вы, случайно, не из цирка?

— Нет, я из Академии наук. Так чем обязан?

— Я из милиции.

— По поводу стрельбы этой?

— Да.

— Заходите.

Логунов вошел в прихожую, стены которой были вместо обоев покрыты старинными географическими картами.

— Неужели настоящие? — поинтересовался Борис.

— Нет, если бы это были подлинники, я давно бы жил в особняке. Это обои.

В комнате неистовствовал телевизор, депутаты обсуждали очередную поправку к регламенту.

— Так вы слышали стрельбу?

— Более того, я наблюдал всю драку. Более того, я снял ее на видео.

— Вы спокойно снимали, когда четверо пытались убить одного?

— А вы видите в этом что-то необычное?

— Почему вы не позвонили в милицию?

— А вы уверены, что милиция приехала бы?

— Уверен.

— А я нет.

— Почему?

— А вы попробуйте сами. Вот поэтому у меня живет Джой.

Пес поднял громадную голову, внимательно посмотрел на хозяина.

— Простите, — Логунов покосился на собаку, — вы чем занимаетесь?

— А это важно?

— Просто интересно.

— Я географ. Доктор наук. Еще есть вопросы?

— Вопросов нет, есть просьба.

— Догадываюсь. Кстати, моя фамилия Рыбин, зовут Олег Сергеевич.

— Майор Логунов Борис Николаевич.

— Вот и познакомились. Ну начнем, благословясь.

Рыбин вставил в магнитофон кассету, щелкнул переключателем.

И

в зыбком свете фонаря возник пустырь и фигуры на нем. И они жили, двигались, словно танец некий ритуальный исполняли.

Картинка стала четче, и Логунов разглядел в руке одного нож, а у второго не то лом, не то прут. И, словно в плохом кино, когда вместо каскадеров снимают артистов, не умеющих драться, началась схватка. Логунов впервые видел драку на экране, она была суматошной, словно замедленной. Но именно в этом и сквозила опасность.

— Вы мне дадите эту пленку?

Рыбин поглядел на Логунова, усмехнулся.

— А разве у меня есть выход?

— Пожалуй, нет. Наш сотрудник применил оружие, и его ждут большие неприятности.

— Значит, стрелять в бандитов нельзя!

— Выходит, что так.

— Кто же это придумал?

— Видимо, те, кто постоянно дискутирует под охраной КГБ. Давайте составим документ об изъятии кассеты.

— Берите так, — сказал Рыбин, — надеюсь, что вернете.

— Обязательно.

А гараж был пуст, правда, экспертам там нашлась работа. Отпечатки пальцев были везде: на замках, дверных ручках, банках, инструментах. К Кафтанову подошел замначальника РУВД.

— Гараж принадлежит Борису Барулину. Кличка Боря Мясник. Живет рядом.

— Вот и хорошо, что недалеко, — Кафтанов достал сигарету, — вы с Корнеевым и сходите к нему.

Серый остановил машину у парадного двора напротив театра Образцова.

— Идите домой, — скомандовал он напарникам, — и без моего звонка на улицу не показываться.

— И долго нам так ждать? — спросил один в комбинезоне.

— Завтра из Москвы выкатитесь.

— Ладно.

Они вылезли из машины и скрылись в темноте двора.

Серый аккуратно отъехал, ему сегодня не нужны были неприятности с милицией.

Боря Мясник, в миру Борис Николаевич Барулин, скромный труженик торговли, что, впрочем, и определяла кличка, жил в соседнем доме.

В подъезде участковый посмотрел на перебинтованного Корнеева и сказал сочувственно:

— Эк они вас, товарищ подполковник, вы уж вторым заходите, а то народ перепугаете.

— Жалеешь?

— Кого?

— Да народ.

— Кляуз боюсь. Каждый день пишут, что я или хамлю или пьяный. Одним словом, разгул демократии.

— А ты не пей да говори вежливо.

— Так у меня язва от службы этой, я уже три года не пью.

Дверь в квартире Бори Мясника была стальная, с набором сейфовых замков.