Именем закона. Сборник № 3
Шрифт:
— Видать, есть кое-что в квартире, — усмехнулся Игорь.
— А у него там коммерческая комиссионка, а не дом, — вздохнул участковый.
— А ты не завидуй, знаешь, есть пословица: «Плохо нажито — прахом идет».
— Теперь она не модна, пословица эта. Теперь другое: «Сумел — украл». Нынче на этих окороту нет.
— Подожди, — это сказал Игорь и нажал на звонок.
Переливчато, птичьим голосом запел за дверью зуммер. Потом остановился на секунду и
— Все как не у людей, — выругался участковый.
— Кто? — раздался за дверью женский голос.
— Это я, гражданка Барулина, участковый Тимофеев.
— Тебе чего, Сергеич, ночь на дворе.
— Да дело спешное.
— Ну стань у глазка.
Зазвенели, загрохотали запоры, и дверь тяжело распахнулась. На пороге стояла женщина лет тридцати. Типичная торгашка, таких Игорь срисовывал сразу. Безудержно наглая, презирающая всех, кто не жил за такими вот дверьми.
— Ну, чего вам?
Корнеев плечом отодвинул ее, вошел в коридор, завешанный зеркалами и покрытый ковровой дорожкой.
— Куда лезешь! Куда на ковры. Обувь снимать надо.
— А я к вам, гражданка Барулина, не в гости пришел. Я из МУРа.
— А по мне хоть из КГБ, я тебя дальше порога не пущу.
Игорь достал удостоверение.
— Ну и что ты мне свою книжку толкаешь под нос. Там что написано — с правом хранения и ношения оружия. Вот ты его носи и храни, а ко мне в дом не лезь.
— Где муж?
— А тебе какое дело?
— Собирайся.
— Куда?
— На Петровку.
— А я там ничего не забыла.
— Там я тебе напомню. Тимофеев, зови людей, сейчас обыск делать будем.
— Не дам.
— Дашь, Барулина, все дашь, да еще в камере попаришься. Последний раз спрашиваю, где муж?
— Да в Дагомысе он со своей прошмандовкой.
— Это с кем?
— С Ленкой.
— Кто она?
— Актриса.
— Вполне пристойно. А теперь слушай меня, Барулина. Если ты соврала, лучше бросай добро и беги из города. Я тебя все равно посажу. На уши стану, весь район подниму, а посажу. Поняла?
— Поняла, — чуть не зарыдала Барулина.
— А за что, знаешь? Не за то, что у тебя серьги и кольца многокаратные. Не за квартиру твою роскошную, не за музыкальный звонок. Это все иметь можно. За то я тебя посажу, что ты с мужиком своим это все украла.
— Докажи, — зло выдохнула хозяйка.
— Это тебе придется доказывать, что все это тебе бабушка оставила Поняла? Живи пока и бойся. Жди.
Игорь вышел, саданув на прощание железной дверью.
Серый остановил «Жигули»
А Серый прошел, и швейцары перед ним услужливо двери распахнули. И он попал в этот заграничный оазис из мрака и грязи улицы.
Он шел через роскошные холлы и гостиные, здоровался как со старыми знакомыми с портье и служащими. Жал руки друзьям, которых немало толкалось около бара и входа в ресторан.
Но ни бар, ни ресторан, ни дивные диваны и кресла холла привлекали его. Он шел в казино. В зал, где играли в рулетку.
И туда его пустили. Без звука. Хотя стояли у дверей двое крепких ребят в темных форменных костюмах.
Знали здесь Серого и уважали.
А в заветном зале, о котором столько легенд ходит в Москве, все было как там, за бугром.
В игорном зале крутилась рулетка, ошарашенные иностранцы смотрели на русских «бизнесменов», выигрывавших и проигрывавших тысячи долларов.
И Филин был здесь, он сидел в самом центре у стола и, прищурясь, наблюдал, как сгребал крупье лопаточкой, по-блатному «балеткой», разноцветные жетоны.
Сегодня Филину везло, стопка фишек рядом с ним росла.
Опять крупье подвинул ему кучу фишек.
И сразу же из-за его спины возник молодой человек, услужливо сложивший выигрыш в стопки.
Шикарный был Филин. По-староблатному — костюм, пошитый в Риге, темный с искоркой, рубашка-крахмал, белоснежная, галстук шелковый, от лучшего парижского дома, и шитые на заказ лакированные туфли.
Консервативен был старый вор Черкашов. Одевался по моде пятидесятых. У богатых свои прихоти.
— Делайте ваши ставки, — по-английски крикнул крупье.
Филин только собрался поставить пирамидку фишек на красное, как увидел вошедшего Серого.
Увидел и по лицу его понял, что произошло нечто неприятное. Он встал из-за стола, достал золотой портсигар, вынул сигарету. Охранник услужливо поднес огонек зажигалки.
— Получи выигрыш, — сквозь зубы скомандовал Филин и пошел к дверям.
— Ну? — не поворачиваясь, спросил он у Серого.
— Влипли.
— Как?
— Мент приперся в гараж, прикурить попросил. Леша Разлука его определил.
— Ну.
— Что ну, кончил он Лешу.
— А машина?
— Бросить пришлось.
— Вы что же, фрайера или люди деловые? У Разлуки же волына была.
— Так маслят не было.
— Значит, опять за бабки разборками занимались? Ну!
Филин схватил Серого за рукав куртки.