Иметь и не иметь
Шрифт:
— Вы ранены тяжелее, — сказал негр. — Но я еще никогда не был ранен. Я не собирался быть раненным. Я не нанимался быть раненным. Я не хочу быть раненным.
— Успокойся, Уэсли, — ответил ему Гарри. — Тебе только хуже станет, если ты будешь столько болтать.
Они уже приближались к острову. Они шли в кольце отмелей, и вода так сверкала на солнце, что слепила глаза.
— Зачем теперь возить спиртное? — говорил он. — Сухой закон отменен. Кому нужна вся эта контрабанда? Почему не возят вино пароходом?
Гарри,
— Почему люди не могут жить прилично и честно и зарабатывать приличным и честным трудом?
Гарри видел блестящую рябь у берега, хотя самый берег ему мешало видеть солнце, и он вовремя направил лодку в пролив. Он круто повернул штурвал одной рукой, и берег раздался в обе стороны, и он медленно подвел лодку к зарослям манглий. Он дал задний ход и выключил оба мотора.
— Бросить якорь я могу, — сказал он. — Но я не смогу поднять якорь.
— Я даже шевельнуться не могу, — сказал негр.
— Да, черт подери, ты совсем плох, — ответил ему Гарри.
Нелегким делом было для него вытащить, поднять и бросить в воду небольшой якорь, но он справился с этим и довольно долго травил канат, и наконец лодка закачалась среди манглий, так что ветки лезли прямо в кокпит. Тогда он снова спустился в кокпит. Черт знает что здесь творится, подумал он.
Всю ночь, после того как он перевязал рану негру, а негр забинтовал ему руку, он сидел у штурвала, следя за компасом, а когда рассвело, он увидел, что негр лежит на полу среди мешков, но тогда он следил за волной и за компасом и искал впереди маяк Сэнд-Ки и не приглядывался к тому, как обстоит дело. А дело обстояло плохо.
Негр лежал посреди груды мешков, вытянув вверх ногу. В корпусе было восемь пробоин от пуль, расщепивших доски. Стекло щитка было разбито. Он не знал, много ли товара погибло, и там, куда не натекла кровь негра, натекла его собственная кровь. Но что было для него хуже всего в эту минуту, это запах спиртного. Все кругом было пропитано им. Лодка теперь спокойно стояла среди манглий, но Гарри не мог отделаться от ощущения качки, всю ночь трепавшей их в заливе.
— Я пойду сварю кофе, — сказал он негру. — Потом я сделаю все, что нужно.
— Не хочу я кофе.
— А я хочу, — ответил ему Гарри. Но в каюте у него закружилась голова, так что он должен был выйти на палубу.
— Придется нам обойтись без кофе, — сказал он.
— Я хочу воды.
— Сейчас.
Он налил негру кружку воды из оплетенной бутыли.
— Зачем вам понадобилось мчаться вперед, когда они начали стрелять?
— Зачем им понадобилось стрелять? — ответил Гарри.
— Я хочу доктора, — сказал негр.
— Доктор не поможет тебе больше, чем я.
— Доктор меня вылечит.
— Будет тебе доктор — вечером, когда придет лодка.
— Не хочу я дожидаться никакой лодки.
— Ладно, — сказал Гарри. — Сейчас мы спустим все эти мешки на дно.
Он
— Вы убьете себя, — сказал негр.
Гарри лежал неподвижно, положив голову на один из мешков. Ветви манглий лезли в лодку, и то место, где он лежал, было в тени. Он слышал свист ветра над манглиями и, глядя в высокое холодное небо, видел несущиеся с севера редкие облака.
Лодка не придет в такой ветер, подумал он. Никто не подумает, что мы вышли в море в такую бурю.
— Вы думаете, лодка придет? — спросил негр,
— Конечно, — сказал Гарри. — А как же.
— Буря очень сильная.
— Нас ждут.
— Не в такую погоду. Зачем вы меня обманываете? — Негр говорил, почти вплотную прижав губы к мешку.
— Успокойся, Уэсли, — ответил ему Гарри.
— Он хочет, чтобы я успокоился, — продолжал негр. — Успокоился! С чего бы это мне успокоиться? Вот издохну, как собака, тогда успокоюсь! Вы меня сюда затащили. Теперь вытащите меня отсюда.
— Успокойся, — сказал Гарри кротко.
— Лодка не придет, — сказал негр. — Я знаю, что она не придет. Мне холодно, слышите? Не могу я больше терпеть и боль и холод, слышите?
Гарри сел, чувствуя слабость и пустоту внутри. Глаза негра следили за тем, как он приподнялся на одно колено, взял в левую руку кисть безжизненно висевшей правой руки и зажал ее между коленями и потом, ухватившись за доску, прибитую к планширу, подтягивался, пока не встал на ноги, глядя вниз, на негра, и по-прежнему зажимая правую руку между коленями. Он думал о том, что до сих пор никогда по-настоящему не испытывал боли.
— Если она у меня распрямлена, вытянута, мне не так больно, — сказал он.
— Давайте я ее вам подвяжу, — сказал негр.
— Я не могу согнуть локтя, — сказал Гарри. — Она одеревенела в таком положении.
— Что мы будем делать?
— Спускать груз на дно, — ответил ему Гарри. — Ты бы попробовал перекинуть через борт те мешки, до которых сможешь дотянуться, Уэсли.
Негр попытался дотянуться до ближайшего мешка, потом застонал и откинулся назад.
— Очень больно, Уэсли?
— О, господи, — сказал негр.
— Может быть, если ты попробуешь двигаться, тебе будет не так больно?
— Я ранен, — сказал негр. — Я не желаю двигаться. Он хочет, чтобы я спускал груз на дно, когда я ранен.
— Успокойся.
— Еще раз скажите это, и я сойду с ума.
— Успокойся, — повторил Гарри. Негр протяжно взвыл и, пошарив руками по палубе, достал из-под комингса точильный камень.
— Я вас убью, — сказал он. — Я из вас сердце вырежу.
— Но не точильным же камнем, — сказал Гарри. — Не горячись, Уэсли.