Иметь и удержать!
Шрифт:
— Джо? Куда ты? — У Элис бешено бьется сердце, когда она видит Эмили, сидящую в машине, и Джо в пальто, с ключами.
— Где ты была?
Элис внимательно смотрит на него. Успела Эмили рассказать ему? Может, он ее проверяет? Она непринужденно пожимает плечами.
— В саду.
— В такой холод! — смеется Джо, и Элис слегка успокаивается. Он не знает. Но, Господи. Эмили. Ее лучшая подруга. Она бы скорее умерла, чем причинила ей боль, и она не понимает, что нашло на нее в саду. Сейчас ей плохо, она чувствует себя виноватой и потерянной.
— Куда ты едешь? —
— Она себя плохо чувствует, — бросает Джо через плечо, направляясь к двери. — Я просто отвезу ее домой.
— Подожди! Я тоже поеду. — Элис бежит к нему, но Джо качает головой.
— Не беспокойся насчет нее. С ней все в порядке. Ей просто нужно принять лекарство, которое она забыла дома. Вы с Гарри оставайтесь. Я вернусь через минуту.
— Нет… подожди… — Но Джо уже исчез за дверью.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты неважно выглядишь. — Джо открывает дверь дома и участливо смотрит на Эмили, которая с трудом выдавливает из себя улыбку.
— Я думаю, это все из-за смены часовых поясов, да и усталость сказывается. Я уверена, мне станет лучше, как только я лягу.
— Ты не против, если я поеду обратно, оставив тебя одну?
О Боже. Одну. Она опять одна. Эмили отворачивается, чтобы Джо не увидел ее искаженного болью лица, и кивает головой, не в силах вымолвить ни слова.
— Хорошо. Увидимся завтра. Надеюсь, тебе будет лучше. — И Джо закрывает за собой дверь, направляясь обратно на вечеринку.
— Черт, — сокрушается Гарри. Уже в который раз.
— Что нам теперь делать? — Элис и Гарри, растерянные, жмутся в углу на кухне. Алкоголь, принятый гостями, уже сделал свое дело. Крис сменил Фрэнка Синатру на грохочущий рок, освещение стало более интимным, и гостиная превратилась в танцплощадку.
— Гарри, мне нехорошо. Я не знаю, что там произошло. — Элис, уже совсем трезвая, с отчаянием вспоминает и поцелуй, и выражение лица Эмили, как сознает и то, какую боль она причинила подруге. — Я хочу сказать, ведь ничего не было. Ничего!
Она произносит это яростно, возможно пытаясь убедить себя, а потом добавляет слабым голосом, беспомощно глядя на Гарри:
— Я не знаю, что делать.
Гарри молчит. Он-то знает, что произошло. Сейчас он словно каменный, но каждый раз, когда он смотрит на Элис, ему хочется заключить ее в объятия и не отпускать.
У него никогда не возникало такого чувства к ней, пока они были в Лондоне. Да, она ему нравилась, и, конечно, он находил ее привлекательной, но он знал, что они живут в разных мирах и такие женщины, как Элис, не для него.
К тому же он был счастлив с Эмили, слишком счастлив, чтобы думать о других женщинах. Но со временем он стал сознавать, что отношения с Эмили уже не приносят ему прежней радости, и они все больше отдаляются друг от друга.
Поначалу его беспокоила возрастающая апатия Эмили по отношению к нему. Но вскоре он понял, что она не та женщина, с которой ему бы хотелось провести остаток жизни, и что только его лень и привычка удерживают их вместе.
Какая-то
Он никогда прежде не думал, что она такая веселая. И самокритичная. И не догадывался, что с ней так легко. Но чаще всего Гарри видел ее в домашней обстановке: вот она играет со Снупом, готовит на кухне завтрак. И чем больше он наблюдает за ней, тем больше она ему нравится.
Как он сам сказал на днях, она излучает счастье. Гарри ловит себя на том, что ему хочется быть рядом с ней, купаться в лучах ее радости. И Джо, похоже, ее совсем не знает. Гарри видит, что он относится к ней как к жене-трофею, выставляя ее напоказ широкой публике, но на самом деле она ему безразлична.
Господи, да они все ему безразличны. Хотя в доме гости, Джо большую часть времени проводит за своим компьютером, и хлопочет одна Элис.
Вплоть до сегодняшнего вечера Гарри не осознавал, насколько он влюблен. Ему казалось, что она ему просто очень нравится. Он ценил ее как друга, хотя и ловил себя на том, что по ночам, когда Эмили уже засыпала, он думал об Элис, вспоминая все ее слова, сказанные за день, ее шутки.
Сегодня вечером, когда Гарри вышел на улицу покурить и увидел Элис на скамейке, у него екнуло сердце, и он понял, что его чувство к ней настоящее и речь не идет о том, что он пытается развлечься с лучшей подругой своей девушки.
Но даже он не был готов к тому, что произошло потом. Разве можно было вообразить нечто более невероятное?
Он страшно разволновался, увидев Элис на скамейке, но даже не ожидал, даже мечтать не мог о том, что между ними что-то возможно.
И потом, лежа рядом с ней на траве, он позволил себе лишь взять ее за руку, и, только когда она стала гладить его пальцы, он понял, что пути назад нет. Во всяком случае, для него.
И вот сейчас, всего пятнадцать минут спустя, она говорит ему, что ничего не было. Гарри чувствует, что все, о чем он когда-либо мечтал, все, что могло бы составить счастье его жизни, готово ускользнуть от него, и он не в силах этому помешать. Он хочет обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Что, пока они вместе, остальное неважно.
Но, разумеется, он этого не говорит. Он просто смотрит на нее, пока она говорит, что ничего не было. Что это ничего не значит.
— Что будем делать? — вновь повторяет Элис. — Может, нам поехать домой?
— Думаю, сначала мне нужно поговорить с ней, — говорит Гарри. — Я ей все объясню. Скажу, что мы были пьяны, и это был всего лишь единственный поцелуй, который ничего не значит.
— Нет. Это я должна ей сказать.
Гарри пожимает плечами. Сейчас ему действительно все равно. Главное, что для Элис это ничего не значит.