Иметь королеву
Шрифт:
Автоматные очереди смолкли. Трое мужиков лежали неподвижно, и только коренастый с рябым, догадавшимся, наконец, передвинуть предохранительную скобу, продолжали отстреливаться.
На барже началась паника. Люди метались по палубе, спотыкаясь о тела погибших, прыгали в ледяную воду и, отплыв несколько десятков метров, схваченные судорогами, шли на дно. Растрепанная женщина, прижимая к себе мертвого сынишку, подбежала к коренастому мужику.
— Ты… ты во всем виноват! — дико закричала она, пытаясь добраться до его горла. — Там
Пуля из крупнокалиберного пулемета клюнула ей в спину, без труда пробила оба тела — ее и коренастого — и, оставив дырку в борту, нырнула в реку.
Стоны и крики стихли. Окровавленная баржа, набирая воду простреленными боками, грузно оседала в холодную Камчатку.
— Круто! — возбужденно закричал первый ПОшник, разминая затекшие от гашетки пальцы. — Ты видел! Как зайцев! Мне понравилось. Я штук двадцать ухайдокал. А ты считал?
— Не считал, — огрызнулся другой. — Да уймись ты, пацан!
Вертолеты покружили над местом, где река проглотила баржу, и легли на обратный курс. Первый ПОшник хлопнул вертолетчика по плечу:
— Ну вот и ты оскоромился. А то все целочку строил — да как же, как же… совсем и не больно.
— Он-то не стрелял, — заметил второй.
— Какая, на хер, разница! Не стрелял, так летал. Как он от этих, с автоматами ушел. Класс!
— Жаль, — вдруг сказал летчик.
— Что жаль? — не понял ПОшник.
— Жену не увижу.
— Куда она денется! — заржал первый. — Если до смерти не затрахали, обнимет и расцелует. Ты у нас герой!
Они приближались к взлетно-посадочной полосе. Прямо по курсу равнодушно дымила Калчевская.
— Эх, Юлька, — снова сказал вертолетчик, — малышка моя… Рвалась за мной, в тайгу к мужу-подлецу. А ведь могла бы остаться в Москве. В театры бы ходила, на выставки. Познакомилась бы с хорошим парнем. Была бы у вас жизнь как жизнь… Сгубил я тебя.
— Эй, ты че? — встревоженно спросил второй ПОшник. — Умом, что ли, тронулся?
— Ты только прости. Мне больше ничего не надо. В тебя стреляли, девочка моя, а я помогал. Но я исправлю. Прости только.
Летное поле осталось позади. Под вертолетом замелькала молодая зелень тайги.
— Он куда летит? — растерянно сказал первый. — Он че задумал?
— Поворачивай, сука! — заорал второй и, передернув затвор, уперся стволом в спину вертолетчика.
Полоса тайги закончилась. Набирая скорость, вертолет мчался на Калчевскую. Первый ПОшник бросил автомат и забился в истерике.
— Ты только прос…
Калчевская вздрогнула от взрыва и выпустила облако пепла.
На берегу реки Камчатки сидел маленький сухощавый мужичонка и, обхватив голову руками, повторял:
— А я им… рыбу ловил.
Глава 18
ПЕЛЬМЕНИ ПО-АДЪЮТАНТСКИ
В особняке генерала Зобова горел свет. Были включены все осветительные приборы: люстры
Все было плохо, все шло слишком медленно и не в том направлении, которое заранее было рассчитано и продумано. Время работало против него, и адъютант, чувствуя, что вот-вот грянут непредвиденные и неприятные события, боялся. Страшила потеря контроля над им же выпущенным на свободу джинном — жестоким террором, которому были подвергнуты часть и Калчи. Пугали мысли о том, что предадут сообщники, чья лояльность держалась на обещаниях, из которых пока не сбылось ни одно. Черной змейкой заползала в сознание мысль о мести в виде пули через стекло, — а мстить было кому и было за что. Уверенность в благополучном исходе задуманной гигантской аферы улетучивалась, как кольца дыма с вершины Калчевской под напором ветра. Адъютант сидел за столом в ярко освещенном кабинете с окнами, забранными металлическими ставнями, пил водку и боялся.
«Ночь коротка, спят облака», — мелодично пропел в вестибюле звонок, и адъютант вздрогнул. Открыл ящик письменного стола, вынул оттуда «стечкина» и положил на колени. В приоткрывшуюся дверь заглянул огромного роста ПОшник, личный охранник, вся надежность которого заключалась в получаемой им неизмеримо большей, чем у других, денежной сумме.
— К вам командир подразделения охраны, — доложил он, — с ним командир отделения связи и «подпол» от летунов. Впустить?
— Впусти, — распорядился Мещеряков, стараясь скрыть удивление.
Обычно к нему приходили порознь, ну двое сразу, а тут вдруг явилась вся троица. Не серьезный ли это разговор, за которым последует переворот? Адъютант на всякий случай передернул затвор пистолета и, подумав, выставил на стол пару бутылок водки.
За дверью кабинета загрохотали сапоги.
— Здоров, мудила! — заорал с порога командир ПО, и адъютант сразу определил — «хороший».
Остальные поздоровались скромнее и уселись на кожаный диван в углу кабинета. Командир ПО сразу полез в сервант, вытащил оттуда хрустальный бокал и доверху наполнил его водкой.
— Бум здоровы, — сказал он самому себе и двумя глотками перелил содержимое в желудок.
— Ты поменьше бы пил, — посоветовал Мещеряков, молча наблюдая за действиями подполковника. — Какой пример подчиненным показываешь?
Тот бухнулся в кресло напротив стола и уставился на адъютанта мутными глазами.
— Тебе какая разница? — вопросил он заплетающимся языком. — Сам вон обставился, — и махнул рукой на стол с бутылками.
— Что из Москвы? — меняя тему, спросил Мещеряков командира батальона связи. — Вторую порцию фотографий отослали?