Имидж шарлатана

Серова Марина Сергеевна

Я облегченно вздохнула и, отбросив трубку в сторону, посмотрела на молчаливо лежащего и даже не пытающегося шевельнуться деда. Мне стало его жалко. Дедок явно нанялся в клинику сторожем, никак не подозревая, что в нее вообще кому-то придет в голову залезть. По этой причине спокойно ложился каждую ночь спать, а утром получал деньги и шел домой. Таких, как он, у нас в Тарасове через одного.

— Извините, что я с вами так грубо обошлась, — вставая с пола и подавая старику руку, произнесла я. — Но вы сами меня к этому вынудили. Да, разрешите представиться,

частный детектив Татьяна Иванова. Может быть, слышали обо мне?

— Нет, — с опаской пожимая мою руку, ответил дед. А встав, схватился за спину и закряхтел.

— Спина? — испугавшись, что что-нибудь сломала деду, уточнила я.

— Нет, позвоночник. Но теперь, после вашего массажа, я его даже не чувствую, а ведь он у меня все время болит.

Я облегченно вздохнула и еще раз извинилась. Дедок приветливо улыбнулся и, сев на стул, спросил:

— Так что ж тебя сюда-то принесло-то, красавица? Тут и взять-то нечего.

— А мне ничего и не надо, — призналась я. — Хочу только выяснить, действительно ли в клинике производятся запрещенные опыты или процедуры, из-за которых была убита ее владелица.

— А она что, убита? — очень удивился сторож.

— Убита, и, скорее всего, из-за чего-то такого, что здесь творится. Я была здесь утром, осматривала клинику, но в некоторые кабинеты главврач меня попросту не пустил. Именно их я бы и хотела сейчас осмотреть.

— Так что ж вы раньше не сказали, что только осмотреть? Постучались бы, я и сам вас пустил.

— Не знала, что тут кто-то есть, — соврала я. И тут же спросила: — Так я могу осмотреть комнаты? Если желаете, пойдемте со мной. Так вы хоть будете знать, что я ничего не взяла.

— Пожалуй, и впрямь пойду, — согласился сторож. — Я ведь и сам тут ничего не знаю, мне ключи не дают. А вы, по всему видно, отмычками неплохо орудуете.

Я улыбнулась в ответ, и мы со Степаном Макаровичем, а именно так представился мне дедок, достигли первой двери, которую я принялась открывать. Замок оказался немного сложнее того, что был на входе, так что пришлось чуточку повозиться. Зато когда он поддался, дверь легко отошла в сторону, и мы увидели заставленную клетками различной величины комнату. Встав с корточек, я шагнула внутрь и замерла: со всех сторон на меня глядели десятки глаз всевозможных кошечек, грызунов и иной живности. Разнопородного зверья здесь было столько, что глаза разбегались.

— Вот так-так! — удивленно воскликнул Степан Макарович. — Вот так живность! Я такой и в зоопарке не видывал. Их что, всех тут лечат?

— Боюсь, что нет, — вспоминая, что большинство из увиденных тут питомцев в просматриваемом мной журнале отмечены как умерщвленные. — Насколько мне известно, все эти звери числятся усыпленными.

— Их что же, будут убивать? — не понял меня дед.

— Скорее продадут, — высказала я вслух предположение и полезла в сумочку за фотоаппаратом. Завтра этих животных тут могло уже не быть, так что не мешало подстраховаться.

— То есть как это продадут? — снова отвлек меня Степан Макарович. — Я что-то не понимаю. Они что,

отбирают всех этих животных у их хозяев и продают, а тем говорят, что зверушки умерли?

— Угадали, — делая снимки, ответила я. — Так, наверное, оно и есть. Интересно, что находится в двух других помещениях?

— Нет, это ж надо, — продолжал негодовать дед. — Я что ж, на преступников, получается, работаю?!

— Преступник тут только один, остальные к нему наверняка никакого отношения не имеют, — успокоила я старика и направилась к двери. — Его я и выведу на чистую воду, а вас попрошу делать вид, что ничего не знаете.

— А я и не знаю, — ответил мне сообразительный дедушка и последовал за мной.

Я мило ему улыбнулась и, преодолев часть коридора, снова взялась за работу, чтобы распахнуть следующую вскрытую дверь. За ней мы обнаружили пернатых собратьев: редких попугаев, павлина, двух куропаток и нескольких даже неизвестных мне по названию птиц. Их я также сфотографировала, а Степан Макарович только еще больше завздыхал, молча осуждая нарушителей закона. Когда мы вышли отсюда, я захлопнула дверь, заперев ее на замок. Потом отыскала третье помещение, но в нем ничего не обнаружила, за исключением пустых клеток. Похоже, отсюда все уже было убрано.

Мы вернулись назад, в приемную, и сели. Я стала натягивать кроссовки, а Степан Макарович закряхтел:

— Ироды, это ж надо, такую прелесть мучить! Чай, с настоящими-то хозяевами зверушкам намного лучше.

— Не спорю, — откликнулась я, перематывая пленку в фотоаппарате.

— Что вы теперь собираетесь делать? — полюбопытствовал сторож.

— Еще не знаю, но к завтрашнему утру точно решу, — ответила я. — До свидания и спасибо за помощь.

— Это вам спасибо, — вздохнул Степан Макарович и пошел провожать меня до двери.

У самого выхода я еще раз попросила его делать вид, что все идет так, как и раньше, и направилась к своей машине. Сев в нее, я оставила дверцу открытой и закурила. Теперь мне стало ясно, почему Климов мог решить убрать свою начальницу: ведь ей наверняка не было ничего известно о подобных махинациях. Вот Алла Викторовна, скорее всего, и выяснила, что один из ее врачей занимается обманом. Говорит хозяевам животных о том, что те безнадежно больны и их нужно усыпить, те уходят восвояси, а он потом продает товар другим. Схема проста и очевидна. Осталось только решить, что делать с Климовым дальше: сразу сдать подполковнику Кирьянову в милицию или заставить признаться во всем сначала мне.

«Хотя что это я раздумываю над таким глупым вопросом, — осеклась я. — Мое правило — всегда доводить дело до конца самой и сдавать преступников милиции лишь после полного их признания. Так не следует отходить от этого правила и сейчас. Поеду-ка я пока домой, а завтра вернусь сюда и заставлю этого горе-врача во всем сознаться. А уж там и до Кири доставлю».

* * *

— Постойте, я же должна сначала доложить, — испугалась секретарша, увидя, как я решительно направилась в кабинет к Климову.