Император и шут
Шрифт:
Гость явно чего-то недоговаривал. Кэйдолан навострила уши, но продолжения не последовало.
— Так чему я обязана удовольствием этого визита, доктор? — Непонятная тревога, закравшись в сердце, заставила ее заговорить официальным тоном.
Сагорна это здорово рассмешило, он даже забыл об осторожности.
— Кэйд, вы чудо! Помните... — воскликнул он, но тут же оборвал себя: — Нет, сейчас не до воспоминаний.
— Да уж, — согласилась герцогиня, — Отыщи вас стража здесь, на женской половине, и у вас появится уйма времени, чтобы подробно описать историю
— Или ни минуты не останется, — буркнул Сагорн.
— Верно.
Тридцать лет минуло, нет, больше. Это было так давно — ее счастливый брак в Кинвэйле; юный брат, путешествующий со своим другом Сагорном... Хорошие времена, но они прошли и больше не вернутся. Сейчас ей нужнее разум, а не чувства. Впрочем, Сагорн, уже тогда зрелый мужчина, для Холиндарна был скорее наставником, чем другом, а для нее — уважаемым доктором. Так что менять тактику общения с гостем герцогиня не стала...
— Итак, ближе к делу, — воскликнул Сагорн, убедившись, что увлечь воспоминаниями пожилую леди он не сумел. — Парень, как я понимаю, теперь в тюрьме.
— Да. Ему крупно повезло, что он остался жив.
— Отлично! Значит, старость вызволит юность, — захихикал гость. — Соединив наши возможности, мы устроим мальчику побег прежде, чем у султана переменится настроение.
Бодренький тон посетителя насторожил Кэйд. С тех пор как зрение герцогини начало слабеть, она все больше полагалась на слух и ни разу не пожалела об этом. Вот и сейчас она ощутила острый приступ недоверия. На интуицию в подобного рода вещах она смело могла полагаться. Мужчины, в отличие от женщин, как правило, больше ориентируются на слова, а не на то, как эти слова произносятся.
— Ну, разумеется! — энергично согласилась она. — А как вы это представляете? Султан строжайшим образом приказал тюремщикам не спускать с него глаз.
— Охотно верю. Немало я на своем веку повидал дворцов, но эти хоромы больше похожи на военный лагерь, чем на резиденцию властителя. Простому смертному не сбежать отсюда, это верно, но...
— Итак? — осторожно поинтересовалась Кэйд.
— Похоже, Бог предупреждал Инос насчет конюха... Ведь не Андора же! И пожалуй, не султана.
— Мастер Рэп влюблен в мою племянницу? — искусно изобразила изумление герцогиня.
— Ха! — фыркнул Сагорн. — Несомненно. Стал бы он иначе так рваться к ней? На его пути стояли и колдуны, и Хранители, и драконы. Его не остановили ни тюрьмы, ни замки, ни джунгли, ни пиратские корабли. Он не испугался ни бури, ни кораблекрушения. И все это ради одного: быть рядом с Инос. Подозреваю, что, вернись они в Краснегар, он бы молча отправился на конюшню и по-прежнему служил бы конюхом до скончания дней своих.
Вновь в горле Кэйд возник комок, и она тщетно пыталась проглотить его. Ее опасения подтвердились.
«Конюх! К тому же фавн! Откуда же мне было знать? — терзалась герцогиня. — У Богов странные причуды».
— Вы правы. Мы должны сделать для него все возможное, — решительно заявила она. — У вас наверняка есть план. Объясните, пожалуйста.
— Если Инос ошиблась, в ее власти все исправить.
— Инос? — ахнула Кэйдолан. — Одно ее слово султану...
— Нет! Мне! — резко оборвал принцессу Сагорн. — Одно ее слово мне!
— О-о-о! — поняла Кэйдолан, и ее подозрения, получив пищу, разрослись, как грозовая туча душным летним днем. Близкий рассвет интенсивно рассеивал ночной сумрак. Теперь она могла видеть глаза собеседника. — Вы хотите получить ее слово силы, доктор?
— Именно. Султан позаботился надежно заточить адепта. Парню не позволено говорить, с него не спускают глаз, и так далее. Властитель не учел лишь одного — другой адепт может помочь сбежать пленнику. Я уверен, что мой план сработает. Мы — то есть я и мои компаньоны — владеем на настоящий момент одним словом силы. К тому же, поделившись им с мастером Рэпом, мы несколько ослабили себя. Разумеется, мы нисколько не сожалеем о содеянном и ни в чем не раскаиваемся. Честно говоря, мы не ощутили особого ущерба. Вероятно, наше слово известно многим. Одним больше, одним меньше — не суть важно. Но без второго слова ввязываться в дело — неоправданный риск.
Кэйдолан не спешила заговорить. Она надеялась услышать еще хоть что-нибудь, прежде чем раскрывать собственные карты:
— Вы ведь понимаете: умри он в темнице, и то, что мы отдали, вернется к нам, — жестко отчеканил Сагорн, демонстрируя свое бескорыстие.
— Так вы рассчитывали встретиться с Инос...
— Не я, Джалон, — нетерпеливо перебил герцогиню доктор. — Он исключительно талантливый мим и очень опытен в исполнении женских ролей. Заркианский костюм для наших целей просто бесценен. Пригласите племянницу в свои покои — будто бы насладиться пением артистки. Ничего нет зазорного в том, чтобы женщине послушать женщину. Султану и в голову не придет возражать. — Не дождавшись ответа, старик разозлился и раздраженно добавил: — Надеюсь, для вас не составит труда обеспечить нам возможность поговорить о деле без свидетелей?
Кэйд глубоко вздохнула и задумчиво произнесла:
— Делиться словами силы — рискованный шаг. Не вы ли вдалбливали нам это? Вы, уважаемый доктор, кристально честны, но как насчет ваших партнеров? Если Иносолан передаст вам слово, оно достанется всей вашей компании. А где гарантии их честности? Кто поручится, что с Инос не случится того же, что с той... из Фал Дорнина?
— Охрана здесь превосходная. — Вздох, сопровождавший этот полуответ, не понравился герцогине. — К тому же, — настаивал Сагорн, — иного способа вызволить парня нет.
Первый порыв утреннего ветерка колыхнул занавесь окна. И Кэйдолан решилась:
— Ничего не получится. Во дворце нет ни султана, ни султанши.
Сагорн зашипел с досады.
— И когда они вернутся? — поинтересовался он.
— Не раньше чем через две недели, — сказала Кэйд, тщательно подбирая слова. Она предпочитала осторожность.
Старик молча тер щеки. Небо розовело за сводчатыми окнами. Рассвет в здешних местах наступал быстро.
— Будет слишком поздно, доктор?
— Да, — буркнул Сагорн.