Император и шут
Шрифт:
— Он мой сын, — завопила женщина, — и мне решать, где ему спать. Так что благодарю за заботу.
— Что с ним? Чем ты его накачала?
— Немного снот...
— Немного?! Он в прострации! Опий? Разумеется, опий! Ты спаиваешь собственного сына настойкой опия?
— Не суй нос не в свое дело!
— Это мое дело!
Перебранка женщин измучила Шанди. Он чувствовал, как по щекам поползли слезы. Ему не нравился шум. Мальчик хотел подняться и попросить их не кричать возле кровати. Но он даже голову не в силах был
«Хочу темноты, — капали слезки. — Той, в которой так хорошо спится... дурманной темноты».
— Повторяю, это не твое дело!
— Ошибаешься, мое! Он — мой племянник и к тому же — наследник короны! А это кто сделал?!
«Ой-ой-ой!» — стонать вслух не было силы...
— Ты видишь? Даже простыня прилипла. — Возмущенный крик тети Оро стал невыносимо резок. — Запекшаяся кровь! Даже бальзамом не смазано?
— Опухоль великовата, но компрессы помогут.
— Кто это сделал?
— Он был наказан.
— Наказан? И это называется наказанием? Сколько я живу на свете, такое всегда называлось поркой.
— В Круглом зале он опозорил себя.
«Да. Теперь вспомнил, — загрустил Шанди. — Я не „ерзал“. Я сделал хуже. Я упал. Из-за меня прервали церемонию. Я опозорил себя перед всем двором. Конечно, меня выпороли, иного и быть не могло».
— Он упал в обморок! Я сама тому свидетель. От долгого стояния даже взрослые, случается, падают в обморок. Заткнись, Уомайя! Заткнись и слушай меня. Принц потерял сознание от слишком долгого стояния под раскаленными лучами солнца — как солдат на параде.
— Таких солдат наказывают...
— Изуверы, он же еще ребенок! Его возраст не обязывает просто даже быть там, а выстаивать всю церемонию тем более! Естественно, переутомление, отсюда и обморок.
— Собственного сына я буду воспитывать сама, и так, как я желаю! Повторяю, не твое это дело...
— Вздор! Мое...
Голоса то приближались, то удалялись, становясь то громче, то тише. Словно волны, разбегающиеся по Сенмеру. Мерная качка усыпляла...
— Это его книга? О Боги, да разве она годится мальчику его возраста? «Хабанская энциклопедия». Прекрасно! Неужели это все, что ему позволено читать?
Шанди любил тетю Оро, но сегодня он жаждал, чтобы она ушла и перестала кричать, а им с мамой позволили лечь спать. Голоса ненадолго стихли... затем вновь зазвучали, еще громче прежнего.
— Придется провозглашать регентство, иначе...
— А-а-а, так вот зачем ты в Хаб пожаловала? Думаешь себя регентшей сделать. Не так ли?
— Кого же еще? Уж не тебя ли, дочь простого латника? Великие Боги! Кого же еще? Или, может быть, слизняка Итбена? Фи! Говорят, он волосы красит. Это правда?
— О, черт! Мне-то откуда знать!
— Действительно, откуда?
Мама так пронзительно взвизгнула, что принц почти проснулся. Огонь, зажженный тростью
— Тихо! — приказала тетя Оро. — Сына разбудишь. Теперь слушай меня внимательно, Уомайя. Мне не важно, с кем ты делишь эту роскошную постель. Мне также не важен цвет его волос. Пусть они будут синими, на здоровье. Но вы... ни каждый в отдельности, ни оба вместе никогда не получите регентство. Шанди мал, по очередности следующая я, но я не хочу корону. Однако долг прежде всего. Кстати, что случилось с отцом? Похоже, это ваших рук дело. Ну же, сознайся, чем вы его опаиваете?
— Не мели чепухи! Он стар...
— Не был он дряхлым старцем чуть больше полугода назад. Не был! До меня дошли кое-какие слухи, потому я и вернулась...
— А я здесь при чем! Не яд это, не яд! Его слуг регулярно меняют. Болезнь какая-то, просто старческая болезнь! И не колдовство это. Колдовство ему не грозит.
«Пожалуйста! — стенал в душе Шанди. — О, пожалуйста, уйдите! Дайте уснуть. Пожалуйста! Мне больно, когда я просыпаюсь. Больно!»
— Стражи? — снова раздался голос матери. — Ты полагаешь, я запросто беседую с колдунами и колдуньей? Несомненно, они знают, все знают, но не говорят.
— И конечно, они ничего не сделают, — простонала тетя Оро.
— Они не могут делать что-либо. Таков Протокол, дорогуша. Семья ограждена от колдовства. Для нас нет магических исцелений.
Спорщицы утихли, и Шанди снова утонул в темной одури... но ненадолго. Из забытья его вывел один посетитель.
— Ваше августейшее высочество! Неожиданная честь!
«Консул! — задохнулся от ужаса Шанди. — Опять злой... О Боги! — Слезы сами собой закапали на простыню. — Я больше не был плохим, правда, не был. Не надо! Пожалуйста, не надо!»
— Консул Итбен! Порка — твоя работа?
— Не твое дело, принцесса.
— Нет, мое! Почему мне не сообщили о болезни отца?
— Мы полагали, что тебя это вряд ли заинтересует. Ты похоронила себя в глуши, тратя время только на лошадей. Совет не счел возможным беспокоить тебя.
— Совет? Это все ты! В регенты рвешься? Потому и к Уомайе подкатился? Ты думаешь, я не слышала?..
Шанди впервые слышал тетю Оро такой разозленной.
— Слышала что?..
— Что вы любовники.
— Думай, что говоришь, женщина!
— Ты... угрожаешь... мне? — задыхалась от возмущения тетя Оро. — Это тебе стоит поостеречься. Что, спрашивается, привело тебя ночью в покои принцессы? Ты приручил ее и теперь дожидаешься, когда старик совсем одряхлеет, чтобы справить свадьбу, и...
— И оппозиция пригласила тебя. Все логично. Этого я и ждал. — Голос Итбена стал жестче — ох, плохой признак, — зато тише. А это уже приятнее. — Я подготовился к твоему приезду, принцесса Ороси. Твой дорогой супруг — как его коллекция часов?