Император Николай II. Человек и монарх
Шрифт:
Тело усопшего Императора пролежало в Ливадийском дворце пять дней. 21 октября Государь записал в дневник: «Выражение лица у дорогого Папа чудное, улыбающееся, точно хочет засмеяться!» {537} Все это время в Москве и Петербурге готовились погребальные церемонии. В Ливадии ждали прибытия из Петербурга и Харькова профессоров И. Ф. Клейна, Д. Н. Зернова и М. А. Попова, которые должны были произвести вскрытие, а также доставку двух гробов металлического и дубового для транспортировки тела в столицу. Было решено, что прощание с покойным пройдёт в Московском Кремле, а затем в Петербурге в Петропавловском соборе состоятся прощание и похороны.
537
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 21 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 124.
22 октября, из-за быстро начавшегося разложения, тело Покойного было перенесено с верхнего этажа на нижний и помещено под иконами в большой комнате. У изголовья священники поочередно читали Святое Евангелие и псалмы. Вечером того же дня было осуществлено вскрытие, которое признало, что «Император Александр скончался от паралича сердца при перерождении мышц гипертрофированного сердца и интерстициальном нефрите (зернистой атрофии почек)» {538} .
538
Правительственный Вестник за 23 октября 1894 г.
23 августа в Ливадию
В 18 час. 40 мин. Государь, Великий Князь Георгий Александрович, великие князья и генерал-адъютанты под звон колоколов и церковные песнопения на руках вынесли гроб из дворца, где его приняли на носилках казаки Конвоя. Печальная процессия двинулась к церкви в окружении конвойцев, державших в руках факелы. Когда она подошла к храму, солдаты взяли на-караул и горнисты затрубили военной сигнал «В поход!», затем он оборвался, и над процессией поплыли торжественные аккорды духовного гимна «Коль славен наш Господь в Сионе…». Гроб был установлен в церкви, где была отслужена панихида. После этого началось прощание крымчан с покойным Государем. В течение всей ночи люди разных сословий, богатые и бедные шли, чтобы поклониться Усопшему. Число желающих проститься было столь велико, что многие из них не сумели попасть в церковь и пытались это сделать на следующий день {539} . С Покойным прощались также солдаты и офицеры воинских частей, расположенных в Крыму.
539
Памяти Императора Александра III. С. 32.
Ощущение, что любимый отец покинул дом, угнетающе действовало на Государя: «Вернулись в пустой дом разбитые нравственно!» {540} Всё вокруг напоминало об отце, о днях, которые они проводили вместе: «Сидели у моря, на том месте, где ещё недавно были вместе с незабвенным Папа».
27 октября, после заупокойной литургии, гроб с телом почившего Императора был вынесен из церкви, установлен на катафалк. Процессия двинулась пешком в Ялту. Ни Государь, ни его Матушка, ни Великие Князья и Княгини не согласились сесть в экипажи и весь долгий путь проследовали пешком. Император Николай II был одет в мундир Лейб-гвардии Преображенского полка с Андреевской лентой через плечо. На пирсе Ялты, гроб был поставлен на Государев катер и доставлен на крейсер «Память Меркурия». Николай II взошёл на борт крейсера, и на грот-матче был поднят Императорский штандарт. «Память Меркурия» взял курс на Севастополь. Ялта провожала Почившего Государя ружейными и орудийными залпами. «Картина была величественная, не поддающаяся описанию, оставившая на всю жизнь память о безвременно почившем Монархе», – писали в те дни «Московские ведомости» {541} .
540
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 25 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 125.
541
Московские Ведомости. 1894. № 296.
28 февраля крейсер с прахом Царя-Миротворца встречала на рейде Севастополя вся Черноморская эскадра. Николай II записал в дневнике: «Вся эскадра стояла выстроенная в одну линию, совершенно как месяц тому назад. Но Боже! Какая ужасная разница с того раза, каким весёлым смотрел тогда Севастополь!» {542} Черноморский флот был обязан Императору Александру III своим возрождением: на момент его вступления на престол флот насчитывал несколько вооружённых пароходов и ни одного броненосца. К концу царствования Императора Александра III Черноморская эскадра состояла из 15 эскадренных броненосцев, 3 броненосцев береговой обороны, 10 крейсеров 1 и 2 рангов, 14 канонерских лодок и 72 миноносцев. Боевые корабли артиллерийским салютом встретили покойного Императора. Гроб был перенесён на пристань. Как сообщали «Московские ведомости»: «Тысячи из народа вместе с Государем Императором и Царской Семьёй чувствовали потерю и рыдали» {543} . После панихиды саркофаг был помещён в траурный вагон специального поезда. Император Николай II, Императрица Мария Феодоровна, Великая Княжна Александра Феодоровна и другие члены Семьи следовали в Императорском поезде, шедшим сразу вслед за траурным. Цесаревич Георгий Александрович из-за своей болезни не мог поехать вместе с родными на похороны отца: ему нужно было возвращаться на Кавказ. «И в этом горе было ещё грустное расставание с дорогим Георгием», – с горечью отметил Николай II в своём дневнике {544} . Те же чувства испытывал и Георгий Александрович. Ему было ещё тяжелее: он возвращался в своё кавказское «изгнание», один на один с постигшим горем. «Грустный день для меня, – писал он в дневнике. – В 1/2 9 поехали в церковь, и после литии вынесли гроб и понесли его в Ялту. Печальное было это шествие, кто мог предполагать, что дорогой Папа так уедет из Ливадии. Боже, как это тяжело. Бедная Мама провожала гроб пешком до самого мола: несли гроб стрелки, казаки и матросы. Народу было масса, и всё это плакало. Шли больше двух часов, и после литии на моле гроб был перенесён на “Память Меркурия”, и в 1/2 12 мы пошли в Севастополь. Грустное было это пребывание в Ливадии: приехали мы в надежде, что Папа поправится, но вышло иначе. Пришли в Севастополь в 3/4 , и там было очень холодно. Когда пристали, гроб был перенесён в вагон, и бедного Папа увезли. В 5 часов пришлось проститься с Мама, Ники, Аликс, Ксенией {545} , Сандро {546} , Мишей {547} , Ольгой {548} , тётей Аликс {549} , дядей Берти {550} , дядей Алексеем {551} и тётей Ольгой {552} . Это было ужасно тяжело, в особенности теперь, когда бедный Папа умер, на похороны которого меня не пустили» {553} .
542
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 27 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 125.
543
Московские Ведомости. 1894. № 297.
544
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 27 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 125.
545
Великая Княгиня Ксения Александровна (1875–1960), сестра Императора Николая II.
546
Великий Князь Александр Михайлович (1866–1933), дядя Императора Николая II.
547
Великий Князь Михаил Александрович (1878–1918), брат Императора Николая II.
548
Великая Княжна Ольга Александровна (1882–1960), сестра Императора Николая II.
549
Александра, принцесса Уэльская (1844–1925), урождённая принцесса Датская, жена наследника английского
550
Альберт-Эдуард, принц Уэльский, будущий король Великобритании Эдуард VII (1841–1910).
551
Великий Князь Алексей Александрович (1850–1908), брат Императора Александра III, дядя Императора Николая II.
552
Королева эллинов Ольга (1851–1926), урождённая Великая Княжна Ольга Константиновна, дочь Великого Князя Константина Николаевича, внучка Императора Николая I.
553
Дневник Великого Князя Георгия Александровича за 1894 г. Запись за 27 октября // ГА РФ. Ф. 675. Оп. 1. Д. 2. Л. 300.
В начале шести часов вечера 28 октября траурный поезд остановился в Борках (Спасов Скит) Харьковской губернии, возле которых 6 лет тому назад Царская Семья спаслась во время крушения поезда. На платформе был выстроен почётный караул Пензенского полка и отслужена панихида в присутствии Государя. Остальные члены семьи молились в траурном вагоне. На панихиду были допущены все желающие.
Такие же остановки были в Харькове, Курске, Орле, Туле. Всюду десятки тысяч людей приходили проститься со своим почившим Царём. Во всех городах магазины были закрыты, торговля не велась, а улицы и площади были затянуты чёрным сукном. Чувство горя, потери постоянно довлело над Императором Николаем II. «Выспался хорошо; но как только приходишь в себя, сейчас же ужасный гнёт и тяжёлое сознание совершившегося возвращаются в душу с новой силой!» Присутствие любимой невесты помогало Царю переносить горе: «Для меня присутствие ненаглядной Аликс в поезде, громадное утешение и поддержка. Сидел с ней целый день», – писал Николай II в своём дневнике {554} . Александра Феодоровна, на которую тоже удручающе действовала обстановка каждодневных траурных мероприятий и панихид, писала своей дармштадтской подруге Тони Беккер: «Единственное утешение – иметь возможность молиться вместе с моим бедным мальчиком, уже совсем скоро как его жена, быть постоянно рядом с ним, помогать ему и утешать. Это очень тяжело оказаться на таком ответственном посту в таком юном возрасте – но ему будет помогать Милосердный Бог и молитвы его благоверной. Дивный Крым – как тяжело было его покидать, и как я благодарная судьбе, что ещё раз увиделась с его дорогим отцом» {555} .
554
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 29 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 126.
555
Великая Княжна Александра Феодоровна – Т. Беккер. 14 ноября 1894 г. // Briefe Der Zarin Alexandra Von Russland: AnIhre Jugend freundin Toni Becker-Bracht. Authors: Lotte Hoffmann-Kuhnt. Books On Demand. 2009. S. 94.
Вечером 30 октября траурный поезд прибыл в Москву. Встречать поезд прибыли генерал-губернатор Москвы Великий Князь Сергей Александрович с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной, Великий Князь Михаил Николаевич, Принц А. П. Ольденбургский, митрополит Московский и Коломенский Сергий (Ляпидевский), министр внутренних дел И. Н. Дурново, заведующий Дворцовой частью в Москве А. Д. Столыпин {556} , московский губернатор А. Г. Булыгин и другие. При выносе гроба из поезда на площадь, во время панихиды при возгласе «Вечная Память!», Государь и вся Царская Семья опустились на колени. Вслед за ней на колени опустилась огромная масса народа, стоявшая на площади. Затем траурная процессия во главе с Императором Николаем II двинулась через Красные Ворота, по Мясницкой улице, Лубянской площади, Китайскому проезду, Театральной и Воскресенской площадям, через Иверские ворота на Красную площадь и через Никольские ворота в Кремль. Когда процессия проходила мимо Иверской часовни, Государь зашёл в неё и приложился к иконе Божьей Матери. Катафалк был встречен на паперти Архангельского собора Кремля высшим духовенством, а затем Николай II, великие князья и генерал-адъютанты подняли гроб и на руках внесли его в усыпальницу русских Царей Рюриковичей. По усопшему Монарху были отслужены панихиды, а затем священники круглосуточно читали над гробом Евангелие и Псалтырь. По приказу Императора Николая II для народа при московских монастырях и народных столовых были устроены щедрые застолья. Обеды состояли из щей с говядиной (на каждого человека полагался один фунт говядины), фунт хлеба печёного, большого пирога с начинкой и горохового киселя, а также мёда и пива. Во всех местах было определено выдать 24 тыс. 800 обедов, но на самом деле было выдано намного больше {557} . За обедами давалось всего в таком изобилии, что многие хлеб и пироги забирали с собой на дом.
556
Отец будущего Председателя Совета министров П. А. Столыпина.
557
Памяти Императора Александра III. С. 93.
С вечера был открыт доступ в Архангельский собор для прощания с покойным Императором, которое продолжалось почти сутки. Днём и ночью люди шли проститься с Царём-Миротворцем. Корреспондент «Московских новостей» дал описание этого народного прощания: «В благоговейной тишине проходят мимо гроба своего Государя целые вереницы людей, и каждый проливает слезу над прахом Великого Царя, каждый даёт ему “последнее лобзание”. Мужики в нагольных тулупах и полушубках, солдаты, торговцы, студенты, гимназисты – все поспешили проститься с Великим Государем и пролить слезу над его прахом. Державная рука Усопшего была влажная от капавших на неё слёз прикладывавшихся. На ней смешались слёзы Государыни и её Державного сына со слезами всех русских людей, начиная от членов Царской Семьи и кончая самым бедным, самым отверженным сыном великой Руси. И в этом-то смешении слёз, пролитых над гробом усопшего Государя, свершилось великое, таинственное, недоступное будничному уму единение Русского народа со своим великим, возлюбленным Государем» {558} .
558
Памяти Императора Александра III. С. 87–88.
В 10 час. утра 31 октября Император Николай II в сопровождении Вдовствующей Императрицы, Великой Княжны Александры Феодоровны и Великого Князя Сергея Александровича принял в Георгиевском зале Кремля представителей московского дворянства, других сословий, духовенства, земств, иностранных консулов. Обращаясь к ним, Государь сказал: «Тяжко и больно быть теперь в Москве, которую так искренно любил Мой незабвенный Батюшка. Но Императрица и Я находим сердечное утешение в молитвах и тех слезах, которые вся Россия проливает в эти дни испытания. Да поможет мне Господь служить нашей горячо любимой родине так же, как служил Мой покойный Отец, и вести ее по указанному Им светлому и лучезарному пути» {559} .
559
Памяти Императора Александра III. С. 90.
Чего эта речь стоила Государю, видно из его дневника: «Утром встал с ужасными эмоциями, т. к. в 9 1/2 идя с Мама в Архангельский соб.[ор], через залы, должен был сказать несколько слов собравшимся сословиям в Георгиевском зале. Это сошло, слава Богу, благополучно!» {560}
31 октября вечером состоялся отъезд траурного поезда в Санкт-Петербург, где в родовой усыпальнице Дома Романовых соборе Св. Апостолов Петра и Павла, Император Александр III должен был быть предан земле. «После литии гроб вынесли и поставили на колесницу, и мы снова тронулись тою же дорогою к станции. Таяло – идти было совсем тепло. В 12 ч. поезд тронулся. Пересели в Николаевский поезд в Химках и поехали дальше. Отдыхали в вагоне. В Твери была отслужена панихида. Все время сидел у своей дорогой Аликс», – отметил Государь в своём дневнике {561} .
560
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 31 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 126.
561
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 31 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 126.