Император полночного берега
Шрифт:
– Да ты действительно безумен! – воскликнул один из старейшин. – Бросать вызов Ногаре… Легионы императора уничтожат всех, кто последует за тобой.
– Не уничтожат, если нас будет много, – ответил Хорруг. – Кроме арамеев, за мной пойдет степь. И кочевники, и крестьяне поддержат меня.
– Откуда такая уверенность? Ты уже заключил договор с вождями кочевых племен и крестьянскими общинами?
– Нет, но они пойдут за мной, – уверенно заявил Хорруг.
– Но почему?! – вскричал один из князей. – Что мы слышим, как не губительные речи упрямого безумца?! Объясни, почему арамеи должны слепо следовать за тобой, покинув родные леса? Почему степняки присоединятся к тебе? Ради чего? Многие
– Я дам вам мир, – ответил Хорруг.
Эти слова прозвучали из его уст так просто и буднично, что не до всех сразу дошел смысл сказанного. Неожиданно наступила полная тишина.
– Мир? – ошарашенно переспросил кто-то.
– Да, мир, – подтвердил Аммат. – Сейчас все побережье охвачено войной, голод и мор выкашивают людей ногарской равнины. Пастбища вытоптаны и выжжены, пашни зарастают бурьяном, многие города разрушены, селения покинуты своими жителями. Все побережье медленно и мучительно вымирает в крови, грабежах, болезнях. Кочевники теряют скот, крестьяне не могут прокормить ни себя, ни своих хозяев, ни грабителей. Вы можете обобрать их до нитки, но это все равно не спасет вас самих от голодной смерти. Вместо того чтобы отбирать жалкие крохи, дайте людям побережья спокойно растить скот и урожай, защитите их от врагов. И тогда они сами с радостью поделятся с вами хлебом и мясом. Людям побережья нужен мир. Придите к ним не как захватчики и грабители, а как защитники, как хозяева земли, а не стервятники. Тогда жители степей поддержат вас в борьбе против власти ногаров.
– На словах у вас все больно складно, – недоверчиво заметил один из князей.
– Я не обещаю вам легкого пути, – ответил Хорруг. – Империя не отдаст владычество над побережьем без боя. Будут жестокие битвы, будет кровь, будут смерть и увечья, женщины потеряют многих мужчин. Но цель того стоит.
– Ответь на один вопрос, – подал голос старейшина одного из родов. – Почему именно ты собираешься возглавить арамеев? Среди нас есть много более достойных мужей, чем какой-то чужеземец. Лично я не могу доверять человеку, который покинул родину.
– Я поведу арамеев потому, что никому из вас не позволю этого сделать, – зловеще произнес Хорруг.
В его бесцветных глазах вновь вспыхнула злоба. Обнажив меч, он продолжал:
– У меня на родине вожди наследуют власть от отца к сыну, но любой воин, кто усомнится в их праве, может бросить вызов правителю. Решим все здесь и сейчас. Я приму вызов любого, кто усомнится в моем праве встать над всеми арамейскими князьями.
Сразу несколько воинов вскочили на ноги. Быстрее всех оказался князь Ригидий. Перепрыгнув через стол, он предстал перед Хорругом. По сравнению с хоть и крепким, но невысоким противником князь Ригидий, будучи выше на две головы и гораздо шире в плечах, выглядел внушительно, словно монолитная скала.
– Слышал, ты неплохо бьешься, чужеземец, – свирепо прорычал арамей. – Видать, тебе еще не попадался стоящий противник, который смог бы укоротить твой язык на голову.
– Те, кто отправился в могилу, тоже так считали, – процедил Хорруг сквозь зубы.
– Не будем медлить. Слушайте все! Я, князь Ригидий, бросаю вызов князю Хорругу! Если этот бахвал одолеет меня в поединке, мои воины присоединятся к его дружине, а племя перейдет под его защиту. Если же я прикончу чужеземца, его племя соединится с моим!
– Да будет так! – яростно отозвался Хорруг.
Арамеи взревели, предвкушая зрелище кровавого поединка. Однако Хорруг лишил их ожидаемой забавы. Поединок оказался недолгим и стремительным.
Ригидий
Все голоса смолкли. Ошеломленные арамеи безмолвно смотрели на поверженного Ригидия, слывшего одним из лучших бойцов.
– Отныне твои воины повинуются мне, как и ты, – объявил Хорруг побежденному противнику и кивнул Аммату: – Помоги ему.
Несколько человек по зову дромида подняли раненого князя и унесли в терем. Обведя взглядом притихших гостей, Хорруг мрачно произнес:
– Я готов принять вызов любого из вас. Кто еще сомневается в моем праве называться князем?
Ответом послужило молчание.
– Идите за мной, и получите то, чего никогда не имели, – продолжал Хорруг. – Останетесь здесь – ваши семьи ждет смерть от голода и холода. Готовьте племена к походу. Я дам знать, когда мы выйдем в степь.
Вскинув меч и выставив щит, Тангендерг устремился вперед. Противник также бросился ему навстречу. В центре двора два бойца сшиблись щит в щит. От сильного толчка более рослого и тяжелого противника Тангендерг едва устоял на ногах, но тут же ударил мечом. Другой паренек заслонился щитом и ударил сам. После обмена еще несколькими ударами Тангендерг отбросил щит в сторону, схватился обеими руками за рукоять своего меча и атаковал более стремительно. Вскоре противнику пришлось отступить, а еще через мгновение он выронил меч и упал на собственный щит. Тангендерг обрушил клинок на поверженного противника. Парнишка вскрикнул и зажмурился. Меч Тангендерга не достиг цели, звякнув о другой меч. Карденг перехватил меч мальчишки своим клинком и ловким приемом заставил его выпустить оружие.
– Почему ты не остановился? – сурово спросил воин Тангендерга. – Ты чуть не убил его.
Мальчишка пожал плечами:
– Ты сам говорил, что нельзя научиться драться, если не драться по-настоящему.
– И ради этого ты готов убивать своих товарищей?!
Тангендерг вновь безразлично пожал плечами:
– Он мне никто. Чего ради его жалеть?
– А того ради, что я так сказал! – рявкнул воин. – Иди тренируйся на столбе.
Мальчишка в третий раз пожал плечами, подобрал свое оружие и направился в дальний конец крепостного двора, где стояли врытые в землю несколько толстых деревянных столбов высотой в рост человека. На этих столбах юные воины отрабатывали силу удара. Тангендергу нравились занятия, будь то кулачный бой, битва с противником на шестах и мечах или нудные атаки против таких вот истуканов. Распоряжение Карденга не могло послужить мальчишке наказанием. Бросок всем корпусом вперед, удар щитом, отступ и удар мечом. Снова и снова, до дрожи в коленях, ломоты в пояснице и боли в суставах, пока не заноют все кости и меч не начнет вываливаться из ослабевших пальцев.
Карденг покачал головой. Из Талбота он привез жалкого птенца, в котором была лишь злость. Теперь этот птенец начал расправлять крылья, в нем проявлялась сила, а злость переросла в злобу и жестокость. За детские годы унижений в мальчишке столько накопилось этой злобы, что теперь она выплескивалась на всех без разбора. Карденг начинал опасаться, что скоро уже не сможет обуздывать своего ученика.
В ворота крепости вошел рослый воин при оружии, но без доспехов. Окликнув Карденга, он сообщил: