Император полночного берега
Шрифт:
– Люди говорят много глупостей, – заметил жрец.
– Почему бы тогда тебе самому не открыть этот вход?
– Зачем бы мне нужны были вы, если бы пришлось все делать самому?
– Ты плохой человек! – в сердцах воскликнула девушка. – Очень плохой! Ты знаешь об этом?
– Догадываюсь, – невозмутимо отозвался жрец. – Не ты первая мне это говоришь. Открывай, парень.
Данго немного помедлил, но все же налег на мотыгу, отодвигая плиту. Вскоре плита поддалась его усилиям и упала, открыв вход в гробницу. Из черного провала повеяло могильным холодом. Данго зябко поежился и передернул плечами.
Идигер спустился в яму,
– Эй, а нам что делать? – окликнул его Данго.
Идигер не отозвался. Данго осторожно заглянул в темноту.
– Куда ты? – испуганно окликнула его Арианта.
– Хочу посмотреть. Интересно, что ему здесь надо? Пойдем со мной.
– Там страшно, – поежилась девушка. – Это же могила.
– Он же не боится.
– Он сам страшный.
– Ладно, оставайся здесь, а я все-таки посмотрю, – решил Данго. – Хочу знать, ради чего я весь день землю ковырял, словно мораг.
– Ну уж нет, я с тобой! – воскликнула девушка. – Вдруг что-нибудь случится. Он же тебе не поможет.
С этими словами Арианта спустилась к нему. Данго не отличался особой отвагой и, несмотря на любопытство, темнота и холод гробницы страшили его. Оттуда действительно веяло могилой, и следовать за Идигером не хотелось ни в одиночку, ни вдвоем. Однако, как всякий не слишком отважный человек, оказавшийся рядом с тем, кому еще страшнее, сейчас он чувствовал себя храбрецом. Данго даже попытался гордо выпятить грудь, хотя плечи его боязливо съеживались. Впрочем, Арианта уже не понаслышке знала о его отваге, так что не обратила никакого внимания на ужимки спутника. Взявшись за руки, оба принялись осторожно спускаться по каменным ступеням в прохладную темноту гробницы.
– Ты что-нибудь видишь? – боязливо спросила Арианта, когда тьма обступила их со всех сторон.
– То же самое, что и ты, – ответил Данго. – Ничего. Пожалуй, надо было запастись факелами.
– А где Идигер?
– Где-нибудь здесь. Эй, мы, между прочим, о тебе говорим! Ты где?!
Ответом послужило молчание.
– Наверняка где-нибудь рядом стоит, но специально не отзывается, – проворчал Данго. – Знаю я его.
В этот миг совсем рядом вспыхнуло пламя. От неожиданности Арианта вздрогнула и сжала руку спутника. Язык пламени заплясал в плошке одного из больших светильников, установленных на карнизе стены. На противоположной стене вспыхнул такой же светильник. Вслед за первыми светильниками вспыхнули другие, затем еще и еще. Светильники загорались друг за другом по цепочке и вскоре осветили длинный зал с высокими сводами.
Идигер действительно оказался поблизости, всего в пяти шагах.
– Это ты зажег огонь? – поинтересовался Данго. – Как ты это сделал?
– От вас слишком много шума, – мрачно заметил жрец, оставив вопрос без ответа.
– Смотри, – с трепетом прошептала Арианта, еще крепче сжав руку Данго.
В самом конце зала на возвышении покоился каменный саркофаг. Перед возвышением на семи гранитных постаментах возлежали скелеты, заключенные в позеленевшие от времени бронзовые доспехи.
– Чья это гробница? – спросил Данго. – Я слышал, в усыпальницах ногарских правителей полно драгоценностей, а здесь не видно ничего.
– Здесь покоится тело императора Номикатоса, – ответил Идигер. – Он единственный из всех правителей империи был погребен без никчемных побрякушек. Таково было его повеление. В
Жрец указал на семь скелетов в доспехах.
– Ну и зачем мы здесь? – полюбопытствовал Данго.
– Вы здесь совсем не нужны, – холодно произнес Идигер. – Но раз уж оказались рядом, сделайте мне одолжение – стойте на месте и молчите.
Раскинув руки в стороны, жрец приблизился к постаментам. Остановившись в двух шагах от останков воинов, он склонил голову и что-то забормотал. Затем Идигер принялся обходить постаменты, все так же бормоча заклинания. В руках жреца блеснуло знакомое Данго золотое ожерелье. Ловкими движениями Идигер высвобождал золотые кольца, вплетенные в узоры ожерелья, и осторожно надевал их на костяные пальцы давно истлевших воинов.
– Почему-то мне это не нравится, – пробормотал Данго.
Нанизав кольцо на палец последнего воина, Идигер повысил голос, продолжая уже громче произносить слова древнего заклинания. Защелкнув в руках замок ожерелья, жрец провозгласил:
– Цепь жизни замкнута! Восстаньте, слуги Номикатоса!
Данго нервно сглотнул, Арианта вцепилась в его плечо.
Фигуры мертвых воинов охватило сияние. Желтые кости на глазах затягивались плотью, пластинчатые брони доспехов приподнялись, распираемые мощными телесами. Спустя некоторое время уже невозможно было поверить, что фигуры могучих воинов совсем недавно представляли собою истлевшие останки.
– Восстаньте! – повторил свой призыв Идигер.
Воины разом поднялись со своих каменных лож. Все семеро были рослые и могучие, даже высокий Идигер был им лишь по плечо. Арианта непроизвольно отступила назад и спряталась за плечом Данго, который в этот миг и сам был бы не прочь скрыться в каком-нибудь углу, а еще лучше, оказаться подальше от могильника. И все же Данго старался не показывать свой страх.
– Лихо у тебя это получилось, – пробормотал он, обращаясь к Идигеру.
Жрец не удостоил его ни ответом, ни даже взглядом. Простерев ладонь к восставшим из тлена воинам словно для благословения, Идигер потребовал:
– Склонитесь перед своим повелителем!
Могучие воины беспрекословно опустились на одно колено и склонили головы.
– Может, все-таки скажешь, кто они такие? – осторожно поинтересовался Данго. – Или мне спросить у них? Эй, парни, вы кто?
– Они тебе не ответят, – произнес Идигер. – Они вообще не способны разговаривать и воспринимать окружающий мир должным образом. Ни у одного из этих семерых нет души. Они мертвы уже две тысячи лет.
– Немудрено, что за столько лет эти парни истлели до костей, – пробормотал Данго, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
– Это воины Номикатоса, – продолжал жрец, повернувшись к своим молодым спутникам. – При жизни они были телохранителями императора и пали в битве, защищая его жизнь. Это были великие воины, перед смертью они уложили множество врагов. Номикатос не пожелал расставаться со своими верными слугами. По его повелению могучие маги Ногары обессмертили тела этих семерых, предав души вечному покою. Отныне они лишены собственной воли и подчиняются тому, кто владеет золотым ожерельем Номикатоса. Сейчас ожерелье принадлежит мне. Я случайно обнаружил его средь золотых россыпей в затерянном городе Бельфеддора и давно бы уже поднял этих семерых, если бы не повстречался с тобой, парень, на том постоялом дворе. Ты отнял у меня много времени и будешь наказан за это, не сомневайся.