Император Траян
Шрифт:
А вот запрос Плиния и ответ Траяна, который традиционно приводится историками как пример образца совсем уж мелочного контроля высшей власти за делами провинциалов. Плиний пишет: «У жителей Прусы, владыка, баня старая и грязная. Они сочли бы благом постройку новой: мне кажется, ты можешь снизойти к их желанию». [408] Ответ Траяна краткий и положительный: «Если возведение новой бани жителям Прусы по силам, то мы можем снизойти к их желанию, лишь бы для этого не надо было новых обложений и не уменьшило бы средств на будущие необходимые расходы». [409]
408
Плиний Младший. Письма. Переписка с Траяном. Х, 23.
409
Плиний
Очевидна забота Траяна о благополучии городского бюджета и недопущении какого-либо дополнительного обложении горожан. Впрочем, Плиний здесь заранее сообщал о привлечении на банное строительство исключительно частных денежных средств.
Баню в Прусе Траян построить разрешил, но вот мысль Плиния об основании в другом вифинском городе, Никомедии, сильнейшим образом пострадавшего от жестокого пожара, коллегии пожарных человек всего лишь в полтораста вызвала у Траяна решительное неприятие:
«Траян Плинию.
Тебе пришло в голову, что можно по примеру многих городов основать коллегию пожарников у никомедийцев. Вспомним, однако, что этой провинции и особенно её городам не давали покоя именно союзы подобного рода. Какое бы имя и по каким бы основаниям мы не давали тем, кто будет вовлечён в такой союз, он в скором времени превратится в гетерию. Лучше поэтому приготовить всё, что может потушить огонь, и уговорить домовладельцев пользоваться таким оборудованием у себя и в случае надобности обращаться за помощью к сбежавшемуся на пожар народу». [410]
410
Плиний Младший. Письма. Переписка с Траяном. Х, 34.
Ответ императора показывает, что он хорошо был осведомлён о состоянии дел в Вифинии ещё до прибытия туда Плиния. Ему, возможно, было известно о беспорядках в провинции из-за вражды между её городами — Никеей и Никомедией, Прусой и Апамеей, о роли тайных союзов (гетерий) в городских выборах в Прусе. Потому Траян вполне здраво предположил, что пожарная дружина может быстро превратиться в такую вот гетерию, цели которой окажутся очень далекими от борьбы с огнём.
Достоин внимания ещё один ответ Траяна на запрос Плиния, где мы встречаем и милостивое разрешение, и жёсткий запрет. Плиний посылает императору прошение жителей города Амиса с просьбой разрешить им создать товарищество по внесению добровольных взносов в пользу бедных и для благотворительных целей. Император даёт ответ: «Траян Плинию. Если амисцам, прошение которых ты присоединил к своему письму, разрешено по их законам, которыми они пользуются по договору, иметь кассу взаимопомощи, то мы можем им в этом не препятствовать, особенно, если они станут употреблять подобные сборы не на смуты и недозволенные союзы, а на поддержку бедняков. В остальных городах, подчинённых нашему праву, такие учреждения следует запрещать». [411]
411
Плиний Младший. Письма. Переписка с Траяном. Х, 93.
Амис имел особый статус свободного и союзного Риму города. Наместник не должен был вмешиваться в местное самоуправление. Траян эти привилегии подтвердил. Само привилегированное положение этой древней греческой колонии, некогда входившей в состав Понтийского царства, восходило к самому божественному Юлию. Цезарь даровал статус свободного города Амису за сопротивление врагу Рима понтийскому царю Фарнаку. Тому самому, победу над которым он увековечил бессмертными словами «Veni, vidi, vici» (пришёл, увидел, победил). Так что, покровительствуя Амису, Траян ещё раз выступал в роли продолжателя дела Цезаря.
Но, как мы видим, положение Амиса — очевидное исключение из правила. В прочих городах Траян не дозволяет никаких касс взаимопомощи, сомневаясь в их использовании на благотворительные нужды. Возможно, не без оснований. Ведь он знал о действительном положении дел в провинции, потому и доверил её своему верному другу Секунду. Плиния же, что явствует из переписки, «оглушил тот размах беззакония и беспорядка, которым его встретила Вифиния» [412] Потому проявлять великодушие к тамошним инициативам с мест было бы решительно не на пользу делу наведения порядка в провинции. Те же «гетерии» легко могли превращаться в криминальные структуры. Ведь писал же Плиний о присутствии
412
Сергеенко М. Е. О Плинии Младшем. — Письма Плиния Младшего, с. 277.
413
Плиний Младший. Письма. Переписка с Траяном. Х, 31 (2).
Траян дал Плинию чёткий и подробный ответ: «Тех, кто был осуждён в течение десяти последних лет и освободился без всякого законного основания, надлежит предать наказанию; если найдутся люди пожилые и старики, осуждённые до этих десяти лет, распределим их по тем работам, которые недалеки от наказания. Обычно таких людей назначают в бани, на очистку клоак, а также на замащивание дорог и улиц». [414]
Особое место среди сообщений Плиния Траяну о преступности занимает письмо, в котором он пишет о своих сомнениях относительно того, как должно поступать с христианами. Ведь их римское общественное мнение полагало преступными последователями зловредного суеверия. И это было не только мнение малопросвещённой черни, но и первейших интеллектуалов Рима. Публий Корнелий Тацит относил христиан к тем, «кто своими мерзостями навлёк на себя всеобщую ненависть», именовал христианство «пагубой» и полагал, что «они заслуживали самой суровой кары». [415] Гай Светоний Транквилл, друг Плиния Младшего, коего он в одном из писем к Траяну характеризовал как «честнейшего, достойнешего и образованнейшего человека, нравы и занятия которого я давно уже взял за образец», [416] писал: «христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия». [417]
414
Плиний Младший. Письма. Переписка с Траяном. Х, 32 (2).
415
Тацит. Анналы. XV. 44.
416
Плиний Младший. Письма. Переписка с Траяном. Х, 94 (1).
417
Светоний. Нерон. 16 (2).
Плиний впервые непосредственно столкнулся с христианами в Вифинии, хотя и ранее в Риме слышал о них. Вот его послание к Траяну, сыгравшее в истории нового вероучения немалую роль: «Плиний императору Траяну.
Я никогда не присутствовал на следствиях о христианах, поэтому я не знаю, о чём принято допрашивать и в какой мере наказывать. Не мало и я колебался, есть ли тут какое различие по возрасту, или же ничем не отличать малолеток от людей взрослых; прощать ли раскаявшихся, или же человеку, который был христианином, отречение не поможет, и следует наказывать само имя, даже при отсутствии преступления, или же преступления, связанные с именем.
Пока что с теми, на кого донесли как на христиан, я действовал так. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая наказанием; упорствующих отправлял на казнь. Я не сомневался, что в чём бы они ни признались, но их следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были и такие безумцы, которых я, как римских граждан, назначил к отправке в Рим. Затем, пока шло разбирательство, как это обычно бывает, преступников стало набираться всё больше, и обнаружились случаи разнообразные.
Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имён. Тех, кто отрицал, что они христиане или были ими, я решил отпустить, когда они, вслед за мной, призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того похулили Христа: настоящих христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих поступков.
Другие, названные доносчиком, сказали, что они христиане, а затем отреклись: некоторые были, но отпали, одни три года назад, другие много тому назад, некоторые лет тому двадцать. Все они почтили и твоё изображение, и статуи богов и похулили Христа.