Император ярости
Шрифт:
— Люблю тебя, придурок. Скоро увидимся, — шепчу я. — Ты, блять, обязан поправиться.
***
— Пссст.
Я вздрагиваю, резко оборачиваясь на голос, шипящий из кустов рядом с тротуаром. Брови хмурятся, пока я пытаюсь разглядеть, кто там, но тут же расслабляются, когда я вижу её.
— Через два часа из JFK летит рейс в Париж, — бормочет Анника. — У нас ещё есть связи. Мы могли бы снять деньги, исчезнуть, улететь в Тунис…
— Кидать Кира, даже не попрощавшись, звучит, мягко говоря, дерьмово.
Моя
Да, она, возможно, самая неохотная невеста в этом чёртовом цирке под названием помолвка, но выглядит она божественно: длинное зелёное атласное платье с асимметричным вырезом, кокетливо приоткрывающее декольте. Ткань подчёркивает каждую чёртову линию её высокой, стройной фигуры, облегая на талии и плавно ниспадая по бёдрам.
Разрез на платье резко обрывается у самого бедра, кокетливо приоткрывая длинные ноги. На ступнях — золотые босоножки с жемчужными ремешками.
Я низко присвистываю, хищно ухмыляясь.
— Чёрт, да ты выглядишь сногсшибательно.
Анника закатывает глаза.
— Спасибо.
— Это Хана, твоя новая подружка, нарядила тебя?
Я ухмыляюсь ещё шире. Уже несколько дней подкалываю её за то, что она ходила выбирать платье вместе с Ханой — сверхорганизованной, правильной сестрой Кензо.
— Так и есть, — фыркает Анника, окидывая взглядом мой наряд. — Вижу, ты нашла ещё один способ сочетать чёрное… с чёрным.
Я довольно улыбаюсь.
— Знаю, ты пытаешься меня поддеть, но я приму это как комплимент. Спасибо.
Аннике приходится наряжаться для этого вечера. В конце концов, помолвка — часть всей этой договорённости… вещи… с Кензо.
А вот я решила, что наплюю на дресс-код за нас обеих.
Мой стиль для сегодняшнего вечера — нечто среднее между «Мортиша Аддамс на похоронах» и «злодейка из пикантного Диснея», с отсылкой к Хелене Бонэм Картер. Моё чёрное винтажное бархатное платье — подчёркиваю, винтажное — ниспадает до самого пола, а длинные рукава придают ему магический вид. Глубокий вырез мог бы быть чересчур откровенным, но наготу скрывает вставка из тонкой сетки.
Весь образ завершают лакированные ботинки Doc Martens и мой любимый шипованный чокер.
Анника ухмыляется.
— Ладно. На самом деле ты выглядишь потрясающе. Настоящая «это-не-фаза-мам». Обожаю.
— Благодарю, — расплываюсь в ухмылке. — Высшая форма лести.
Анника прочищает горло:
— Ну что, аэропорт? Ты в деле?
Я ухмыляюсь ещё шире.
— Ты же знаешь ответ. За тебя насмерть, сучка.
Она усмехается, но тут же тяжело вздыхает.
— Хотя, похоже, нам не удастся слинять, да?
Я качаю головой:
— Увы, нет. По крайней мере, не без того, чтобы не развязать третью мировую.
— А это точно испортит Киру выходные.
Я усмехаюсь:
— Ага. И не думаю, что он обсуждал бы с Дэмианом сплетни о нас так же активно, как мы его.
Анника
— Абсолютно.
Она прочищает горло, а её голос становится низким и ленивым:
— Да-да, племянница, привет. Я вечно злюсь без причины. Это такоооой ужас — быть супербогатым, влиятельным, красивым и совершенно не заинтересованным ни в женщинах, ни в мужчинах.
Я громко смеюсь. Да, у Кира довольно сложный акцент — что-то среднее между русским и британским, — но это всё равно чертовски смешно.
Анника вздыхает, поднимая взгляд к особняку, в котором уже начался весь этот фарс. Вечеринка проходит в доме главы Акияма-кай, деревенском особняке Соты Акияма — смесь классического нью-йоркского таунхауса и традиционного японского стиля.
Я много знаю о семье Мори. Врага надо знать в лицо.
Сота — по сути, версия Кира для Кензо, что-то вроде его наставника. Глава Акияма-кай якудза — на самом деле не отец Анники. Но он был лучшим другом биологического отца Кензо, Хидео.
Хидео сумел сбежать от жизни якудза и начать новую главу в Америке, а когда Кензо вернулся в Японию, чтобы заново открыть для себя свою наследственность, Сота принял его как родного сына.
Любой нормальный человек либо:
A) смирился.
B) разозлился и попытался отомстить, но потом всё же.
C) отступил и принял поражение, когда Анника его обокрала пять лет назад.
Но не Кензо.
Он потратил последние пять, чертовски долгих лет, разыскивая её — а значит, и меня — после того, как она украла у него колье, предварительно накачав его наркотиками на коктейльной вечеринке в Киото.
Ну серьёзно, чувак, отпусти уже.
Его отец, Хидео, вообще не знал о существовании Кензо и его братьев и сестёр — их мать, Астрид, норвежская светская львица, скрывала это от него.
Сначала она увезла Кензо из Японии в своё поместье в Англии. Спустя несколько лет вернулась в Японию, чтобы попытаться возродить роман с Хидео.
Возродить-то не получилось. Но зато она уехала из Японии уже беременная… на этот раз близнецами: братом Кензо, Такеши, и его сестрой, Ханой.
Но это ещё не всё. В семье Мори есть ещё один парень — Мал Ульстад. Технически он кузен Кензо, Ханы и Такеши, потому что его мать была сестрой Астрид. Но он вырос с ними, был им почти как брат. Теперь он один из главных советников Кензо в Мори-кай.
Сегодня вечером я планирую его полностью избегать.
Мы никогда не встречались. Он не знает, кто я.
Но я знаю, кто он. Точнее, знаю, чьей он крови.
…И что эта кровь сделала со мной.
Я вздрагиваю, выдыхая в холодный воздух Нью-Йорка обрывки прошлой жизни — той, что оставила далеко позади. Когда я снова вдыхаю, наполняя лёгкие свежестью, я не та, кем была тогда.
Теперь я Фрея Холм.