Император ярости
Шрифт:
Но если мы молчим об этом, угроза — или угрозы — никуда не деваются.
Да, возможно — может быть — стрельба той ночью была связана с врагами Кира. Или Соты. Или Кензо. Или ещё кем-нибудь.
Но что, если это был один из двух очень опасных мужчин, у которых теперь есть к нам счёт?
— Что, блядь, нам теперь делать, Фрей? — Анника морщится. — А если за той стрельбой стоял Улкан?
Что-то
Я сдерживаюсь, не произношу это вслух. Она сама расскажет мне о своём монстре, когда будет готова.
— Думаю, пока нам стоит просто затаиться и посмотреть, — тихо говорю я, сжимая её руку. — Да, здесь скучно до зевоты, но ты же знаешь, что мы в безопасности.
В холле, на крыше, в коридорах, у входа дежурят десяток людей Кира. Даже окна тут пуленепробиваемые.
— Давай просто посмотрим, что предпримут Кир и семья Мори, пока они выясняют, что происходит, окей?
Она кивнула, не слишком воодушевлённо.
— Тебе тоже стоит попытаться поспать, — ухмыльнулась я. — В конце концов, у тебя же скоро осооообенный день.
Анника рассмеялась и показала мне средний палец за мою свадебную шутку. А потом обняла.
— Почему иногда кажется, что мы всё ещё в бегах?
— Хочешь попробовать просто постоять на месте хоть раз?
Она шумно выдохнула и поднялась на ноги.
— Звучит восхитительно. Запишите меня нахрен в очередь.
Она направилась к двери, но перед тем, как выйти, оглянулась через плечо.
— Кстати, о сне. Тебе тоже стоит немного поспать.
— Ага, наверное.
— Хочешь вечером залипнуть в Одиннадцать друзей Оушена?
Я фыркаю.
— Очевидно. — Она одаривает меня улыбкой, открывая дверь. — Ладно. Иди поспи, Фрей.
Но сон — последнее, о чем я думаю. Я возвращаюсь к окну, мое сердце все еще бешено колотится, когда вспоминаю тревожные, извращенные, мрачные сны с Малом.
Я прижимаю ладони к стеклу и смотрю на город внизу.
Сон казался таким реальным. Его прикосновения, его голос — они кажутся реальными даже сейчас, в холодном свете дня, запертой в безопасности от мира.
Мой телефон вибрирует на прикроватной тумбочке, пугая меня. Я хватаю его, бросая взгляд на экран, чтобы увидеть входящее сообщение с неизвестного номера.
Неизвестный: Теперь ты принадлежишь мне.
Что-то холодное царапает когтями мою спину. В то же время, что-то ужасно теплое затопляет мое ядро.
Я должна удалить текст. Должна заблокировать его номер, бежать из страны, сделать все, чтобы сбежать от него.
Но я не буду.
Потому что в глубине души знаю ужасную правду.
Он прав.
11
ФРЕЯ
Я ворочаюсь во сне, мой разум затуманен, я дрейфую где-то между миром грез и сознанием. Руки
Его горячая кожа прижимается к моей, его тело тяжелое и сложенное, как изваяние. Это ощущение мне знакомо, где-то в мутной дымке моего подсознания — извращенная смесь страха и желания, кружащиеся вместе, пока я не могу понять, где кончается одно и начинается другое.
Тихо стону, мое тело инстинктивно выгибается навстречу его прикосновениям.
Я знаю, что это сон.
Снова.
Но даже если мой разум выбрал этого человека в качестве главного героя этого конкретного сексуального сна — полного психопата, у которого, возможно, есть или нету какой-нибудь самой проклятой, опасной власти надо мной, это же не значит, что мне нельзя наслаждаться этим, верно?
Верно.
Так что я позволяю себе погрузиться в эту черноту, в кружащийся жар его прикосновений. Я позволяю себе отпустить, стонать и извиваться, пока еще один из этих темных, извращенных снов тянет меня под воду.
Возможно, я снова проснусь смущенной и пристыженной.
…Возможно, оно того стоит.
Вздрагиваю, когда его руки насильно сжимают мою грудь, его пальцы щиплют, скручивают и дергают мои ноющие соски сквозь мою хлопковую футболку, зверски расправляясь с ними и вызывая крик наслаждения в моем перехваченном горле.
Одна рука опускается ниже, медленно, обдуманно скользя вниз по моему животу. Он касается моей киски сквозь шорты и трусики, и когда я чувствую, как толстый палец опасно скользит по моей щели, я бесстыдно поднимаю бедра, чтобы прижать свою промежность тверже к нему.
— Какая же ты жадная шлюшка, — тихо бормочет он.
— Черт, да, — тихо отвечаю я, глаза плотно закрыты, пока он трет мой клитор через трусики.
Я дуюсь, когда его рука исчезает между моих ног, скользя обратно вверх по моему телу и защемляя мой сосок, прежде чем обвить горло.
— Души меня, — выдыхаю я, темнея и дрожа, когда его большой палец скользит вперед и назад по точке моего пульса.
Он смеется, его тон черный и скрежещущий, когда он начинает сжимать.
Он дает мне не все, чего я хочу. Рука снова ослабляет хватку, скользя вверх, чтобы обхватить мою челюсть. Я чувствую, как его большой палец скользит по моим губам, словно мой мозг повторяет греховный обмен из темного офиса в ту первую ночь, когда наши пути пересеклись.
Медленно, взад и вперед, его большой палец размазывается по моей нижней губе, словно готовя меня. Секунду спустя чувствую, как его большой палец соскальзывает, чтобы его заменили два толстых пальца.
Я вздрагиваю, когда другая его рука хватает прядь моих волос на затылке, поворачивая мою голову вбок, когда два пальца проталкиваются между моими губами в рот.