Император ярости

Коул Джаггер

— Соси, — приказывает он. — Соси как хорошая шлюха. Покажи мне, как ты собираешься сосать мой член позже.

Я жадно стону, обхватывая его проникшие пальцы, засасывая их жадно, как порнозвезда. Мои щеки впалые, губы плотно обхватывают их, и мой язык похотливо крутится вокруг них, пока он толкает их мне в рот.

— Какая хорошая маленькая сосалка, — мрачно рычит он.

Блять.

Меня должно приводить в ярость, что меня так называют. Но эти грязные слова в смеси с золотой похвалой действуют

на меня как наркотик. Это подстегивает, заставляя стонать громче, пока я жадно прихлебываю его пальцы, звук эхом отдается в моих ушах.

Подожди.

Что-то чувствуется по-другому в этот раз.

Прикосновение слишком реальное, слишком твердое. Я могу почувствовать вес его тела, сидящего рядом со мной, его дыхание горячее на моей шее.

Вкус его пальцев во рту.

О, святая ж бля…

Мои глаза резко открываются, рассеивая туман сна в одно мгновение.

Я не сплю.

Волна ужаса захлестывает меня, когда реальность взрывается в авангарде моего мозга. Мал здесь — на самом деле, буквально, прямо, черт возьми, здесь — сидит на краю моей кровати, пальцы одной руки между моими губами. Другая его рука запуталась в моих волосах, пригвоздив меня к месту.

Мои широко раскрытые, испуганные глаза бросаются вбок, мгновенно сталкиваясь с его ледяными, кристально голубыми глазами.

Святое ебучее дерьмо.

Тело дергается и спазмируется, когда я пытаюсь выпрыгнуть из кровати.

Но я не могу.

Мал едва ли замечает, что я пытаюсь сбежать от него. Но его рука болезненно сжимает мои волосы, словно посылая молнии, взрывающиеся сквозь кожу головы, в то время как он держит меня прижатой к простыням. Его пальцы глубже толкаются мне в рот ленивым, обдуманным движением, гладя внутрь и наружу.

Внутрь и наружу.

Не только его руки прижимают меня к кровати. Это эти жуткие голубые глаза и та дикая свирепость, скрывающаяся за ними, превращают меня в камень. Мои глаза встречаются с его, пульс грохочет в ушах, пока его пальцы продолжают чувственно трахать мой рот.

— Доброе утро, Фрея, — мурлычет он, его голос низкий, опасный и совершенно спокойный, пока он склоняется надо мной.

В его голосе есть извращенное веселье, словно он наслаждается каждой секундой моей растерянности, наслаждаясь каждым граммом власти, которую он имеет надо мной.

Я дрожу под ним, дыхание прерывистое и неровное вокруг его пальцев. Снова пытаюсь оттолкнуть его, но это бесполезно. Он сильнее сжимает мои волосы, наклоняясь надо мной, не оставляя места для бегства.

— Ты меня игнорировала, — рычит Мал, его голос хриплый и темный от злости. — Я не люблю, когда меня игнорируют.

Пульс учащается, ум изо всех сил пытается понять происходящее. Но места для рационального мышления нет. Я поймана в ловушку настоящего ебучего психопата.

И ему это нравится.

— Пытаешься убедить себя, что ненавидишь это? — голос Мала полон насмешки, его губы касаются моего уха. — Что ты хочешь оттолкнуть меня и сказать

этому нет?

Я не могу вымолвить ни слова. Мое горло сжалось. Каждый инстинкт кричит, чтобы я боролась, чтобы сбежала, но я парализована. И мое тело — Боже, мое тело — предает меня. Чувствую притяжение, это извращенное желание его прикосновений.

Пальцы Мала медленно выскальзывают из моего рта, оставляя след тепла на моей щеке. Его глаза прикованы к моим, в них таится пугающий, темный голод, от которого у меня скручивает живот.

— Это всего лишь ожидания мира говорят в тебе, — шепчет он, его голос тихий, гипнотический шепот. — Ты себе врешь, потому что отчаянно хочешь быть нормальной.

Его рука перемещается, обхватывая мой подбородок, заставляя взгляд оставаться прикованным к его. Его глаза прожигают меня взглядом такой силы, что мне хочется исчезнуть, рухнуть под тяжестью его внимания, когда он проводит большим пальцем по моей распухшей нижней губе.

— Но мы с тобой оба знаем правду, не так ли, Фрея? — его голос падает до тихого рыка, настолько низкого, что по моей спине пробегает дрожь. — Ты не нормальная. И я тоже. Ни один из нас.

Слова ранят, как удар, острые и беспощадные. В глубине души я знаю, что он прав. Он видит во мне что-то, что я так долго скрывала, что едва помню, что это есть там. Что-то темное. Что-то извращенное.

— Не надо надевать эту маску для меня, — продолжает он, его голос твердый, приказной. — Вся эта фальшивая правильная девчонка — чушь. Я вижу тебя насквозь.

Его пальцы снова находят мои губы, скользят между ними, напоминая мне, что он контролирует ситуацию и спасения нет. Мое тело напрягается, каждая мышца напряжена, и прежде чем я успеваю остановиться, я кусаю его.

Твердо.

Я ощущаю металлический привкус меди и чувствую, как его кожа лопается под моими зубами.

Мал даже не вздрагивает.

Вообще.

Уголки его губ лишь искривляются в темную, извращенную улыбку, его глаза сияют от забавы.

— Если ты думаешь, что это хоть что-то изменит или заставит меня еще больше завестись, ты ошибаешься.

Волна страха захлестывает меня, на этот раз сильнее. Ему нравится это. Мой страх, мое бесполезное сопротивление, мое бессилие. Неважно, что я делаю и как сильно сопротивляюсь, он все равно контролирует ситуацию.

— Но, — добавляет он, его голос становится тише, мягче, — у меня сегодня нет настроения для крови.

Дрожу под его взглядом, мое дыхание становится поверхностным.

— Понимаешь, я знаю, чего ты хочешь, Фрея, — мурлычет он, его пальцы скользят вниз по моему телу, дразня, проверяя. — Я знаю, чего ты жаждешь. Ты не так хорошо это скрываешь, как думаешь.

Зажмуриваю глаза, пытаясь заглушить его слова. Затем чувствую, как его пальцы скользят вниз по мягкому склону моей груди через мою футболку. Я сильно кусаю губу, чтобы остановить скулеж, когда он щиплет мой пульсирующий, ноющий сосок, посылая жестокий укол, который пронзает мое ядро, прежде чем он позволяет своей руке бродить ниже.