Император ярости

Коул Джаггер

Я снова выдыхаю, опускаясь на стул, и начинаю улыбаться.

— Мал очень помог освободить Кензо.

Услышав это имя, я словно получаю пощечину, к которой не была готова. Мой желудок сжимается, телефон внезапно становится холодным в руке, каждая мышца в теле напрягается. Я не ожидала этого. Не хотела этого.

Не после всего. Не после того, как он уехал, свалил в Японию, исчезнув из моей жизни без единого слова. Как будто ничего из этого не имело значения. Как будто я не имела значения.

Делаю дрожащий вдох, пытаясь

подавить тошнотворное чувство, поднимающееся внутри меня. Я ненавижу, что просто услышав его имя, мое сердце начинает биться чаще, что это все еще влияет на меня. То, что было между нами, не было отношениями. Это было просто извращенное соглашение.

Я должна радоваться, что ему наскучило со мной, и он пошел искать другую жертву для своих больных игр. Что я свободна от него.

Почему, черт возьми, это так больно?

Горечь проникает глубже в мою грудь, заполняя пространства, которые он вырезал. Он забрал все. Мой контроль. Мою чертову невинность. А потом он просто — ушел. Ни объяснений. Ни закрытия. Ничего.

Анника, должно быть, чувствует мое настроение, потому что ее голос становится мягче.

— Ты в порядке?

Заставляю себя дышать, натягивая фальшивую улыбку на лицо, надеясь, что она передастся в моем голосе.

— Да! Я в порядке, просто чертовски облегчена, понимаешь? И, наверное, в шоке?

— То же самое, — вздыхает она. — Это еще не до конца дошло. — Она прочищает горло. — Эй, Фрей?

— Да?

— Хочешь приехать в Киото?

Я широко улыбаюсь.

— Оу, скучаешь по мне?

Она фыркает.

— Не будь дурочкой. Конечно. Прошла целая вечность с тех пор, как мы провели время вместе, и я знаю, что Кензо тоже будет рад тебя видеть.

Я поднимаю бровь.

— Прости? С каких это пор тебя волнует, чего хочет Кензо?

Она смеется, но это звучит мягче, чем обычно. Внезапно я понимаю. Что-то изменилось между ними. Весь смысл брака Анники и Кензо был в том, чтобы предотвратить полномасштабную войну между Якудзой и Братвой.

Но теперь?

— Кхм, можно сказать, что с твоим мужем все становится серьезно?

Она смеется легко.

— Я объясню, когда ты приедешь, — говорит Анника, почти застенчиво. — Но да, все… по-другому.

Я должна радоваться за нее. Я рада за нее. Но это пустое чувство грызет меня, затягивая в себя. Анника нашла что-то настоящее, что-то неожиданное. А я осталась одна, с полным молчанием.

После того, как мы попрощались и я повесила трубку, та радостная облегченность, которую чувствовала раньше, исчезла, сменившись этой грызущей болью. У Анники есть Кензо. У нее есть что-то стабильное, что-то настоящее.

А у меня?

Я просто сижу посреди того бардака, который устроил Мал.

Ненавижу себя за это, но на следующий день я снова проверяю телефон, листая сообщения в надежде на какой-то знак от него. Но все как всегда — ничего. Пустота.

Боже, я жалкая.

Проблема

не только в том, что он ушел. А в том, что этот угрюмый ублюдок превратил меня в чертову зависимую перед тем, как это сделать. У меня всегда было довольно высокое либидо, просто не с кем было его исследовать.

Потом Мал ворвался в мою жизнь, снес мои стены, вытащил меня из зоны комфорта и взорвал мой чертов мозг.

А потом ушел.

И теперь я барахтаюсь, с тревогой пытаясь найти что-то, что успокоит эту тягу к Малу, как чертова наркоманка.

Поверьте, у меня была куча времени наедине с собой, моими пальцами и вибратором с тех пор, как он ушел.

Это совсем не то. И я ненавижу это.

С раздраженным вздохом открываю соцсети. Это, в лучшем случае, отвлечение, но, возможно, именно это мне сейчас и нужно. Что угодно, чтобы перестать думать о нем. Сначала листаю последние посты Ханы, фотографии изысканно поданной еды в шикарных ресторанах и живописных видов.

Она живет жизнью, которая кажется такой простой, такой нормальной… упорядоченной и точной. Интересно, каково это — просыпаться утром без груза секретов, давящего на тебя, без постоянного страха, что кто-то следит или ждет в тени. Знать точно, что принесет тебе день.

Лента Такеши — это обычный хаос из мотоциклов, быстрых машин и шумных ночных гулянок. Мир адреналина, хаоса и разрушений. Я листаю его последние посты, почти не обращая внимания. Затем мое внимание привлекает фото нескольких дней назад, сделанное в каком-то клубе. На заднем плане, сидя в полумраке, Мал.

Мое сердце замирает.

На его коленях сидит девушка, ее рука обвита вокруг его шеи.

Что за чертовщина.

Ревность накрывает меня с такой силой, что я чуть не роняю телефон. Увеличиваю фото, моя кровь кипит, пока я смотрю на изображение.

В смысле, он же не мой парень… наверное. Но он что, серьезно?! После всего, что мы сделали, всего, что разделили, он просто двинулся дальше и теперь делится той тьмой, которую я нашла в нем, с какими-то случайными девушками?

Ярость клокочет у меня в животе, горячая и уродливая. Не могу поверить, что позволила ему так на меня повлиять. Не могу поверить, что отдала ему что-то настолько личное, только чтобы он бросил это мне в лицо.

К черту его.

К черту все это.

Я отбрасываю телефон в сторону, ненавидя себя за то, что так сильно переживаю. За то, что позволила ему проникнуть под кожу.

Как будто спровоцированный ударом о кровать, мой телефон звонит. Я поворачиваюсь, чтобы нахмуриться на него, но вижу номер Дэмиана на экране.