Император
Шрифт:
– Сколько-сколько?! – Пират, округлив глаза, возвел руки к потолку. – О Святая Дева! И эти люди еще называют нас, благородных пенителей моря, разбойниками! Почему так дорого?
– Я же не спрашиваю вас, кто этот достойнейший человек, – с ухмылкой промолвил кузнец, кивая на князя.
Голландец замахал руками:
– Ну, ладно, ладно, согласен. Пять флоринов так пять флоринов. Проходите на задний двор, там есть бочка с водой и все необходимое – хозяин корчмы покажет. Эй, вы двое! Сопроводить!
Герр Вандервельде подозвал двух воинов из тех, кто оказался поблизости, – угрюмого, с мосластым
Все пятеро – кузнец с молотобойцем, двое стражей и князь – в сопровождении хозяина отправились на задний двор, где был сад и огородик.
– Осторожней, репу мне не подавите! – пригладив седую бороденку, озабоченно предупредил трактирщик.
– Не пода-авим.
Примостившись у самой ограды, рядом с большой, наполненной мутной водой бочкой, молотобоец поставил наковальню на землю и, сходив за углями, принялся раздувать горн, что само по себе было довольно муторным делом, тем более сейчас, когда уже начинало смеркаться.
Шкипер поначалу присматривал за всем, затем смачно зевнул и, махнув рукой, удалился.
Ногу князя примостили на наковальне… Звякнул молот. Ничего не скажешь – ловко! Два удара – и кандалы слетели с левой ноги, еще два удара – и с правой.
Кузнец потер руки:
– Ну, что ж, теперь – новенькие. Давайте-ка вашу ногу, господин…
А вот теперь – шалишь! И это просто прекрасно, что оба стража слишком приблизились к кузнецам – любопытные, однако…
Первым вырубить кузнеца и молотобойца…
– Вы как разговариваете с королем, сволочи? Вот вам!
Согнувшемуся молотобойцу – короткий прямой удар в переносицу, кузнецу – буквально через секунду – хук в челюсть… Оба поплыли сразу, и настал черед стражей, так, чтоб не успели пикнуть или схватиться за мечи. Мосластому – апперкот в подбородок – мощно этак, красиво – тренер бы похвалил… Мальчишке с оторванным рукавам – свингом… не, не в челюсть, хоть в печень – боксер ребенка не обидит. Вот так! КМС – он в Африке КМС, тем более здесь, в Аугсбурге.
Мосластый – тут уж Вожников бил от души – ушел в полный нокаут, парнишка же, отлетев на грядки с репой, держался за бок и глухо стонал… Больно, да, очень больно… однако же не смертельно.
А это кто еще там?
Выхватив из ножен мосластого меч, князь быстро обернулся, встретившись взглядом с прятавшимся за яблоней трактирщиком… Вот дурачок, ты б еще за удочкой спрятался… или за лыжной палкой.
– А ну! – сдвинув брови, молодой человек грозно взмахнул мечом. – Говори, песий сын, где Птичьи ворота?
– Туда, туда, – жалобно блея, указал старик. – Тут, в заборе, калиточка.
– У, смотри у меня!
Погрозив хозяину постоялого двора кулаком, Егор выскочил на улицу и, забежав за угол, выбросил меч в кусты. Перелез через ограду… и очутился все там же, на постоялом дворе. Забрался в свою кибитку и затаился, вслушиваясь в нарастающую суматоху.
В случае поимки князю сейчас не грозило ничего – он же не убежал! Вот он, спит себе спокойненько там же, где и всегда. Упаси господь – никакого оружия при пленнике нет! А то, что простолюдинов слегка проучил, так это правильно, в следующий раз будут обращаться с особой княжеских – почти королевских! – кровей куда более
– Как убежал? Куда? Да вы что, белены объелись, дьявол вас разрази? – раздался возмущенный крик Вандервельде. – А вы что глазами пилькаете? Как – руками? Просто ударил? Ну-ну…
– Он туда, в калиточку побежал… к Птичьим воротам.
– К каким еще воротам?
– К Птичьим, я покажу, идемте…
В возок так никто и не заглянул – не догадались! Вот уж верно говорят: ежели хочешь что-то спрятать, так прячь на самом видном месте, где никому и в голову не придет искать.
Спокойно дождавшись рассвета, Вожников, улучив момент, выбрался из возка. Прихватив сушившуюся на заборе курточку с капюшоном, он выскочил за ворота и смешался с толпой мелких торговцев, грузчиков и мастеровых. Уже трезвонил колокол, возвещая начало рабочего дня, и князь, накинув капюшон, придал своему лицу самое озабоченное и хмурое выражение – как у всех. За городскими стенами всходило солнце, отражаясь в стеклах ратуши, в окнах богатых домов и в витражах собора. Похоже, все двигались в одном направлении – к рынку, куда Вожникову было не надо. Если начнут искать – так именно оттуда, ибо где еще беглецу удобней всего отыскать земляков? Один ведь долго-то не побегаешь, тем более в незнакомом городе, в чужой стране.
Глава IV
Жонглеры
Князь все подумывал, где бы свернуть, куда бы податься, и наконец схватил за руку пробегавшего мимо мальчишку-нищего:
– Эй, малый! Ворота Рыбаков в какой стороне?
– А вон! – Мальчишка махнул рукой в сторону кривой темной улочки, застроенной узкими фахверковыми домами, так, что верхние этажи уступами нависали над нижними, не пропуская животворящие лучи солнца к текущим помоям.
Ударивший в нос князю стойкий запах мочи и фекалий мог бы свалить с ног и быка!
– Вы по ней до конца, господин, а там спросите, – крикнул вслед беглецу нищий.
Егор обернулся и едва успел уклониться от выплеснутого прямо ему на голову содержимого ночного горшка.
– За такие дела морду бить надо! – выругавшись, погрозил кулаком князь. – Вот ведь чучела, а туда же – Европой себя называют. Не устроить простых нужников!
Слава господу, зловонная улица быстро закончилась, выведя беглеца на небольшую округлую площадь, от которой отходили улицы пошире, прямые и замощенные мелким булыжником, – насколько представлял себе Вожников, Аугсбург ведь тоже когда-то построили римляне, как водится, по образцу своих военных лагерей.
На площади торговали зеленью – укропом, луком, редиской.
– Эй, бабуля, к воротам Рыбаков – куда?
– Вон, прямо. Купите лук, господин!
– В следующий раз – всенепременно.
Обнадежив старушку, беглец зашагал вдоль застроенной богатыми каменными особняками улице, в конце которой виднелось какое-то большое вычурно-узорчатое здание с высоким шпилем, наверняка главный городской собор, весьма даже приличный… впрочем, беглецу сейчас было не до аугсбургских красот.
– Ворота Рыбаков? А вон, господин, монастырь Святой Урсулы – видите?