Император

РуНикс

— И твоя одежда тоже, — быстро сказал мелкий.

Данте понял, что он был прав. Одежда была вся в крови. Им нужно будет уйти.

Сняв кожаную куртку, Данте секунду подержал ее в руках, понимая, что, вероятно, больше никогда не наденет, и бросил в яму. Раздевшись догола, стоя на ледяном ветру, он чувствовал, как холод проникает глубоко в кости, в самое сердце.

— Иди умойся, — Тристан кивнул на озеро, и Данте почему-то прислушался к мальчику.

Его мозг не работал. Вода

была холодной, но холод не проникал в мозг. Когда он взял воду и потер кожу, он понял, что внутри него что-то меняется. После всего, что произошло за последний час, Данте уже не был прежним. Хотя он смывал кровь с кожи, она уже просочилась в поры, смешиваясь с венами, оставляя шрам на сердце каждый раз, когда оно билось.

Каким бы чистым он ни был, Данте вернулся к могиле и увидел, что Тристан почти закончил ее закапывать. Эта маленькая помощь была неожиданной. Даже внимательной. Он никогда бы так не описал мальчика.

Наклонившись, чтобы собрать одежду в кучу рядом с ним, Данте нашел свой собственный белый свитер, джинсы и ботинки. Нахмурившись, он посмотрел на семнадцатилетнего юношу, самоотверженно закапывающего землю.

— Ты вломился в мой дом? — спросил он, слегка удивленный.

Тристан пожал плечами, на его лице блестели капельки пота.

— Вломиться было нетрудно.

Данте покачал головой. Быстро одевшись, он сел на берегу озера и, разминая пальцы, посмотрел на особняк на холме, венчавший лес. Через несколько минут Тристан подошел и сел рядом с ним, отбросив лопату в сторону и протянув ему бутылку Джека Дэниэлса из тайника Данте.

Данте чуть не рассмеялся, но тут же протрезвел.

— Мы теперь друзья?

— Нет.

— Так что же это? Ты прикрываешь мою спину, а я прикрываю твою?

— Отвали, придурок.

Чего он и ожидал.

Сделав глоток из бутылки, он передал ее Тристану, хотя они были несовершеннолетними. Они были несовершеннолетними за много дерьма, которое они совершили. В конце концов, в каком возрасте можно кого-то убить?

— Этого не должно было случиться, — сказал Тристан после долгого молчания.

— Нет, — согласился Данте. — Этого не должно было случиться.

— Ты собираешься что-то с этим делать? — спросил другой парень, самое большее, что он сказал в разговоре с Данте.

— Да, — кивнул Данте, не сводя глаз с включившихся огней особняка. — Но не сегодня.

— Хорошо.

По мере приближения ночи тучи становились все темнее, ветер холоднее минут.

— Как ты с этим справляешься, — тихо спросил Данте. — Как ты забываешь?

— Я не забываю.

Да, он не думал, что они смогут.

— Спасибо, — пробормотал Данте, сделав еще один глоток из бутылки. — Я ценю это.

Его встретили

молчанием, но на этот раз оно было дружеским. И так они сидели в ту ночь, два молодых убийцы, один свежий, а другой закаленный, глотая алкоголь, заглушая хаос внутри себя, и зная, что любви действительно нет места в их жизни.

Глава 5

Амара

15 лет

Она никому не рассказывала о трупе.

В тот день, гуляя глубоко в лесу, Амара видела, как два парня хоронили молодую девушку, ту самую розововолосую девушку, которую она видела целующейся с Данте много лет назад. Перепуганная до полусмерти, она убежала домой и неделю пролежала в постели, боясь, что кто-нибудь придет за ней за то, что она видела.

Никто не пришёл. Ее мать просто подумала, что это был её плохой день, и позволила ей остаться дома. Она не ходила в школу, даже не встречалась с Вином на той неделе, говоря ему такое же оправдание. Тем не менее, после недели беспокойства и полной пустоты, она наконец смирилась с тем, что ее никто не видел, и медленно двинулась по своей жизни.

Но ее чувства к Данте? Противоречивые.

Она не знала, что это говорит о ней. С одной стороны, она не понимала, что за человек, а он теперь был мужчиной, который мог похоронить тело своей возлюбленной. С другой стороны, она все еще находила его привлекательным, даже более привлекательным с течением времени. Возможно, это было потому, что она выросла и всегда знала, что люди вокруг нее не были морально белыми.

Черт, она видела, как ее собственный лучший друг тренируется с оружием. Она видела его синяки, видела, как со временем его мышцы увеличиваются, потому что он находился в процессе тренировок.

И вообще, что такое мораль? Та ночь заставила ее серьезно задуматься над этим. Быть хорошим человеком и совершать хорошие вещи не всегда одно и то же. Став старше, Амара поняла, что между этим существует очень тонкая грань. Ее герой мог быть злодеем в чужой истории. Хотя она ненавидела кровь, но если однажды кто-то будет угрожать ее матери или даже Вину, разве она не причинит им боль? Неужели она не способна отнять еще одну жизнь?

Люди не были черно-белыми, и, к сожалению, эмоции тоже.

Она знала, что ее мысли не были мыслями пятнадцатилетней девочки, но то, чему она стала свидетелем, повлияло на нее. После этого она перестала ходить на открытые тренировки и стала избегать Данте. Она больше никогда не подходила к его двери, и теперь, если он приходил к Вину, пока она была там, она просто извинялась и уходила. Ее чувства к нему были почти повсюду.

Он заметил ее поведение. Однажды она услышала, как он загнал Вина в угол и спросил:

— Амара игнорирует меня?