Императорская свадьба, или Невеста против
Шрифт:
— Не за что, — улыбнулась Сайлейн, радуясь, что сестра из-за неимения собственных сил привлекала ее к некоторым ритуалам.
Наконец с чувством выполненного долга девушка легла в кровать и тут же заснула. Этот поистине тяжелый день кончился.
Проснувшись на рассвете, Сайлейн, пользуясь свободным временем, поспешила в кабинет, где ее должно было ожидать письмо Кайли. Едва войдя в комнату, девушка решила, что мальчишка просидел здесь всю ночь. Стол был усыпан скомканной бумагой, на столешнице виднелось пятно от пролитых чернил. Было заметно, что
Во-первых, ей сразу бросился в глаза почерк Кайли — с обилием завитушек и некоторыми буквами, понятными ей только из-за интереса к истории сообщества оборотней. Они не использовались уже порядка ста лет.
Во-вторых, архаичный стиль. Такие обороты и сто лет назад сохранялись лишь по традиции и ничем не мотивировались в современном языке. Ныне же они носили явный книжный характер и были малопонятны для простых обывателей. Сайлейн, целый год мучавшаяся под присмотром дворцового архивариуса, и сама с трудом продиралась через все обороты речи, которыми Кайли щедро украсил текст.
И последнее: клана, указанного им, не существовало, или же Сайлейн о нем просто не знала? В любом случае ей предстояло связываться с Альбрависом, и все равно, что он мог еще спать. Она же уже работает. Чем князь лучше?
Убедив себя, что она действительно имеет все основания побеспокоить северного князя, девушка, прихватив письмо, отправилась в ванную.
Альбравис не спал. Он предавался тому самому занятию, которое так любят мужчины и не любят, когда ему предаются их половинки. Северный князь пил. Поймав вызов, он не стал убирать со стола признаки своего разгула, а просто сдвинул на край стола, и сейчас Сайлейн отчаянно косила глаза, пытаясь понять, что именно употребил Альбравис, чтобы выглядеть так непрезентабельно.
— Может, в другой раз? — осторожно спросила девушка, желая понять, готов ли князь к разговору. Альбравис равнодушно мотнул головой.
— Аль, ты хоть заперся? А то контроль потеряешь.
— От этого может быть только похмелье, — угрюмо ответил князь.
— Что случилось?
— Я бы не хотел это обсуждать.
— Поссорился с Кристой? — поняла девушка. Криста, супруга Альбрависа, была женщиной терпеливой и принимала все слабости своего супруга, но всякому терпению приходил конец.
— Ты хотела мне что-то сказать? — перевел тему князь.
— Аль, — Сайлейн понятливо перешла к первоначальной теме, — а ты знаешь что-нибудь про род Валиен-Стан?
Альбравис, решивший в этот момент выпить воды, подавился и закашлялся.
— Откуда ты узнала про этих предателей?
— Вычитала, — соврала Сайлейн.
— Обязательно скажешь где, мы уничтожаем любые упоминания о проклятых.
— Аль, а за что с ними так?
— Лейни, поверь, тебе это знать излишне. И больше этих вопросов не задавай.
— Ладно, — замолкла девушка и, так и не решившись признаться, махнула рукой, обрывая связь. Про Кайли она
Она сжала и разжала кулаки, медленно выдохнула, чтобы рошаль не почувствовал ее тревоги, и вышла в гостиную. Птица, встрепенувшись, перелетела со спинки дивана на плечо девушки. Сайлейн ласково потрепала Кайли по головке.
— Пробежимся?
Рошаль одобрительно заклекотал. Тихо, стараясь никого не потревожить, Сайлейн прокралась к выходу и, кивнув Аллектору, читающему очередную нетленку, проскользнула на улицу и замерла у входа. Там, подпирая друг друга, дремали два молодых стражника. Рошаль неодобрительно пискнул, и девушка боязливо втянула голову в плечи. Впрочем, никто из спящих никак не отреагировал, только Целитель поднялся и присоединился к ним.
— Мешали, — коротко пояснил он, усаживая стражников на крыльцо. — Через часик придут в себя.
Сайлейн предпочла не принюхиваться и не проверять, зная любовь коллеги к отравляющим и отупляющим веществам.
— Смена скоро?
— Через три часа.
— Ты нас не видел.
— Разумеется, нет. Как я мог видеть убегающий вишневый пирог, он вернется вскоре сам, верно?
— Абсолютно, — заверила девушка, срываясь на бег. Рошаль взлетел, предпочитая сопровождать ее по воздуху.
Первым делом они домчались до булочной и, вспомнив детство, добыли пирог, оставив на столе золотой и записку с благодарностью, что даже ночью у них все теплое и вкусное. Записка была написана во время второго посещения, когда, не удержавшись, Сайлейн и обретший человеческий облик Кайли съели предназначавшееся наемнику лакомство. Поскольку мальчишка не умел еще сохранять свою одежду целой, Сайлейн пришлось уступить ему собственную тунику, оставаясь в рубашке. Для высшего общества наряд не подходил, а вот для пикника на голой земле в первых лучах солнца очень даже.
— Кайли, расскажи мне про свою семью?
Мальчишка как-то помертвел и тихо признался:
— Мы недостойны внимания сатино.
— Ты знаешь?..
— Да, иначе бы не был сейчас человеком. Меня не убили, госпожа, меня прокляли и оставили жить птицей, чтобы моя семья видела, что будет с ними и с их детьми.
— Кого вы предали?
— Вас, а после, видно так было суждено, нас предали те, кому мы стали служить. Так Валиен-Стан стали дважды проклятой семьей. Изгоями среди своих и чужих. Нам больше никто не верил, и нас убивали, желая избежать возможного повторения.
— Кто ты, Кайли?
— Кайлейн Валиен-Стан, младший сын семьи Валиен, клана Рошаль, для которых вторая форма стала тюрьмой. Северный князь не защищает нас, и браконьерам позволяют на нас охотиться. Если князь узнает, что вы вернули мне человеческий вид, то я умру, — совершенно серьезно ответил мальчишка.
— И ты все равно написал в письме свое имя, — медленно проговорила девушка.
— Я не мог поступить иначе. Но я пойму, если вы сообщите князю…