Императорский Китай в начале XV века
Шрифт:
Однако возрастание норм эксплуатации крестьянства к концу царствования Чжу Юань-чжана, а также разорительные последствия — войны «Цзиннань» привели к тому, что в начале XV в. крестьяне не были заинтересованы в обработке казенных земель. Как отмечалось исследователями, они еще в конце XIV в. без особой охоты шли на предлагаемые им властями земли [55, 165]. Это было не менее характерно и для рассматриваемого времени. Гораздо типичнее было стремление оставить свой обрабатываемый участок и тем самым «скрыться» от уплаты налогов в казну. Поэтому привязывание тяглецов к земле вызывало определенные трудности и было сопряжено с рядом усилий, включавших как различные льготы, так и принудительные меры.
Выше уже отмечалось, что, будучи заинтересовано
Переселение крестьян на пустующие земли неизменно поощрялось правительством Чжу Ди. Вместе с тем, насколько можно судить по имеющимся в источниках данным, оно практиковалось не настолько широко, чтобы в этом можно было бы обнаружить последовательную программу освоения невозделанных площадей. Переселение, как правило, сопровождалось следующими сопутствующими целями: разгрузить районы, где имелась относительная перенасыщенность в людях и не хватало земли, наладить хозяйство в тех или иных районах, обеспечить приток населения в округу новой столицы — Пекина. При этом инициатива центральной власти заметна лишь в осуществлении последних двух целей. Но в данном случае мотивы, которыми руководствовалось правительство, выходили за рамки чисто экономического мероприятия. Они определялись стремлением создать прочную базу вокруг северной столицы, что могло бы способствовать укреплению позиций нового двора.
В остальных случаях правительство предпочитало при переселениях опираться больше на инициативу снизу, т. е. местных властей, нежели само проявлять ее. Зафиксированные в источниках случаи переселения представлены следующим образом. На имя императора подавались доклады с изложением мотивов необходимости переселения. Содержание подобных документов передается весьма скупо и лаконично. Например, под 9 апреля 1403 г. в «Мин Тай-цзун ши лу» записано: «Из округа Цзя в Хэнани докладывают, что земли здесь обширны, а население редкое. В Шаньси же во всех уездах, что [входят] в округа Цзе, Лу и другие, земли мало, а население обильное. Просят прислать [в округ Цзя] для полевых работ взрослых мужчин [из Шаньси] из семей, не имеющих земли» [23, цз. 18, 329]. Императорский двор, как правило, санкционировал подобную инициативу без проволочек и проверки положения дел на местах. При этом мотивировка стихийными бедствиями была столь же действенна, как и нехватка земли [23, цз. 115, 1474].
Усилия местных властей всей страны, направленные на привлечение людей из других районов для обработки пустующих площадей, назывались в манифесте от 28 февраля 1415 г. «совершенно справедливыми», т. е. получали законное основание [23, цз. 160, 1819]. Переселяться могли не только владельцы казенной, но и частной земли, если их владения испытывали какой-либо ущерб [23, цз. 223, 2201].
Большинство сообщений о переселении крестьян констатирует лишь сам факт перемещения и не касается условий, на которых оно осуществлялось. Поэтому особый интерес представляет запись о переселении крестьян из одних областей Шаньдуна в другие в феврале 1412 г., где затрагивается вопрос о налогообложении переселенцев. Выступивший с инициативой этого шага помощник начальника округа Цзинин Фань Шу-чжэн предлагал отменить взимание налога с переселенцев в течение трех лет. Императорский двор одобрил это [23, цз. 124, 1557]. Тем самым переселение могло сопровождаться соответствующими льготами. Однако трудно судить, насколько это было общим правилом, а не зависело опять-таки от инициативы и смелости просителей-докладчиков. Отмеченная передача проведения переселения
Что касается ссыльных и осужденных, то их селили на пустующие земли в принудительном порядке. Первые указания императора на этот счет были даны 10 августа 1402 г. Предлагалось привлекать осужденных к обработке пустующих земель (чаще всего на севере) вместо требуемого с них откупа за совершенное ими преступление. Принудительным привлечением к обработке земли заменяли и прочие наказания. Осужденных на смерть по прошествии пяти лет принудительной обработки земли предполагалось прощать и зачислять в «добрый народ», осужденных на другие виды наказания — через три года. Кроме того, прощение обусловливалось усердием осужденного [23, цз. 12 (II), 214–215].
10 сентября 1403 г. были утверждены специальные правила, которыми следовало руководствоваться местным властям при привлечении ссыльных преступников к отработке земли, Согласно этим правилам, ссылка преступников на север для обработки земли стала общепринятой нормой наказания. Каждому ссыльному следовало выделять из фонда «покинутых» и «свободных» земель участок площадью в 50 му при условии обязательного сбора двух урожаев в год (летнего и осеннего). «А если у кого [из осужденных], — гласили правила, — будут силы и желание обработать больше [земли], разрешить [им это]» [23, цз. 22, 414].
Правилами предусматривалось, что на обзаведение хозяйством арестантам могли выдавать из казны инвентарь, тягловый скот и семена. В августе 1404 г. даже зарегистрированы денежные выплаты 462 ссыльнопоселенцам по 80 динов ассигнациями [23, цз. 33, 579]. Тем, кто получал такую помощь, гарантировалось уравнение в налогах с крестьянами через пять лет, тем, кто не получал, — через три года. Отсюда следует, что ссыльнопоселенцы в течение пяти или трех лет выплачивали более тяжелые налоги, чем обычные тяглецы.
В дальнейшем правила переселения преступников дополнялись и детализировались. Например, если присужденным к порке заменяли наказание ссылкой на пустующие земли Севера, то они получали деньги на дорогу [23, цз. 124, 1562].
Весьма интересны попытки правительства формировать из привлеченных к обработке земли преступников сельские общины, т. е. распространить на них привычные формы организации крестьянства. Прямое свидетельство тому имеется в упомянутых правилах и в докладе начальника Ведомства налогов Ван Дуня двору от 23 июня 1403 г. [23, цз. 21, 377, цз. 22, 413]. Автор последнего документа сетовал на трудность создания общин из осужденных по той причине, что среди них наблюдается имущественное неравенство: «[Среди] осужденных, если они, согласно приписке, наделяются землей, есть неравенство: [у одних земли] много, [у других] — мало…» [23, цз. 21, 377]. Этог факт вполне согласуется с упомянутым выше разрешением давать желающим излишки пахотных площадей сверх положенного надела. Тем самым в хозяйствах ссыльнопоселенцев шли процессы, характерные для общей тенденции в земельных отношениях в Китае в XV в.
Однако положение ссыльнопоселенцев далеко не всегда было завидным. Во-первых, надо учитывать, что их труд оставался строго принудительным и строго контролируемым. О том, что многие из них «не тяготеют душой к сельскому хозяйству» и всячески отлынивают от работы, говорится в послании императора наследнику престола от 7 декабря 1403 г. Для искоренения этого предлагалось принять меры: «Как только [кто-либо] не выйдет в поле на сельскохозяйственные [работы], приказываю снова подвергать [их наказанию] за прежние провинности» [23, цз. 25, 458–459]. Во-вторых, их положение отягощалось повышенным налоговым бременем. Этот факт признавался и самим правительством. В конце 1411 г. оно даже пошло на некоторое облегчение участи ссыльнопоселенцев, дав им отсрочку в выполнении трудовых повинностей [23, цз. 120, 1514].