Императрица и ветер
Шрифт:
Миф, кажется, совершенно перестал её замечать. Так принято. Зачем вообще церемонится с такими, как она! Маша опустилась на стул и притворилась, что не существует. Может быть, он забудет про неё...
Он не забыл. Мазнул оценивающим взглядом, нашёл изъян.
– ...Тушь потекла...
Отвратительно. Не глядя на Мифа она ушла в ванную. Смывая разводы чёрной краски под струей ледяной воды, Маша старалась ни о чём не думать. Без косметики глаза выглядели беспомощно. Мокрые ресницы слиплись в треугольники, намокла ещё и чёлка.
Отражение подсказало: вошёл Миф. Она не обернулась к нему, но отметила, что свитера на нём нет, а верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. Вот и началось.
В несколько шагов он преодолел пространство, разъединяющее их. Маша молча наблюдала. Одной рукой он зажал ей рот, другой включил воду на полную мощность. На Машу полетели брызги, и она закрыла глаза. Пришлось вцепиться в руку Мифа, не для сопротивления, просто чтобы не упасть. Ноги ослабли, и Маша чуть не рухнула на пол, выложенный зеленоватой плиткой.
– Ну мне только обморока твоего не хватало, - проворчал Миф у неё над ухом.
Она возмутилась такому фамильярному отношению и принялась отталкивать его руки. Миф отступил.
– Только не кричи, я всё расскажу, - он говорил шёпотом.
– Ты меня чуть не задушил!
– коброй зашипела Маша.
– Извини, я не хотел.
– А чего ты хотел? Девочку на один вечер нашёл, да?
– Маша дрожала. Она осознала, что сейчас готова вцепиться когтями в его лицо. Её терзало такое чудовищное чувство несправедливости, что впору было колотить посуду.
– Маша, я же сказал, всё объясню.
– Я ненавижу тебя!
– Успокойся!
Она зажала рот руками и беззвучно зарыдала. Не такой она представляла себе любовь. И своего учителя не готова была принимать в новом амплуа. Но приступ слёз был таким же скоротечным, как и приступ гнева. Через несколько секунд Маша бессильно опустила руки, присела на край ванны.
– Никогда никого не соблазнял, не стоило и начинать!
– махнул рукой Миф. Он тоже опустился на край ванны, но подумал и отодвинулся подальше от Маши.
– Не съем, - вздохнула она.
– Хотя очень хочется? Мне надо много тебе рассказать. Это на самом деле опасно.
– Ещё как! Можно, например, лишиться сразу обоих глаз, - Маша продемонстрировала весь арсенал холодного оружия на тонких пальцах.
– Приготовься слушать меня и не перебивать, - Миф поймал её руку и сжал таким знакомым жестом, что Маша поморщилась.
– И не плакать! Не переношу истерик.
– Разве кто-то плачет?
– она сделала самое надменное выражение лица, на которое только была способна.
– Не перебивать!
– напомнил Миф.
– И не смотреть на меня как работник Центра на мятежного мага.
Он снова превратился в преподавателя и поправил очки. Маша рассмеялась: настолько комичным выглядел этот жест среди полотенец и шампуней. Брызги воды
– Можно убавить?
– Маша потянулась к крану. Струя воды била с такой силой, что в брызгах воды были не только они с Мифом, но и все четыре стены, и потолок в придачу.
– Нельзя, - отрезал Мифодий.
– Вода стирает информацию с кристаллов слежения.
Он запнулся и перевёл взгляд на светло-зелёный кафель, устилающий пол. Маша взяла с полочки пену для ванн, открыла. Приятный аромат ванили, всё лучше, чем этот ужасный лимон. Добавляя немного жидкости в воду, Маша молчала. Она ждала продолжения исповеди.
Миф смотрел на неё виновато, и не верилось, что это он зажимал ей рот рукой и силой разжимал пальцы. Его белая рубашка измялась.
– Извини меня, но я не смог исправить ситуацию. Я хотел отпустить тебя, но тогда было бы ещё хуже.
– Говори толком, в чём дело, - попросила Маша, уже не смутное предчувствие, а страх терзал её. Страх - чёрный, как глаза демона.
– Мне приказали лишить тебя чести.
Пузырьки пены лопались под мощной струёй воды.
– Что?
– Маша дёрнулась, как от удара хлыстом. Она предполагала гораздо более жуткие вещи, поэтому заявление Мифодия показалось Маше просто бредом.
– Зачем? Кому это надо? Я понимаю, убить, побить... но это?
– Тихо, - он хлопнул рукой по стене так, как раньше по кафедре, чтобы утихомирить не в меру разбушевавшихся студентов.
– Ты обещала без истерик. Я не знаю, зачем и кому это нужно. И пошёл я на это вовсе не из-за того, что меня поставили в безвыходное положение. Нет. Я решил, что лучше уж я...
Он поймал её яростный взгляд и усмехнулся.
– Другой может и не... отпустить.
– А ты, выходит, отпускаешь?
– уточнила Маша. Она покачала ногой. По-новогоднему пахло ванилью.
На руке Мифа она заметила шнурок с камешком. Она вспомнила, как в свое время из синих и черных ниток сплела этот шнурок Мифу. Вещь, сделанная руками человека, всегда носит отпечаток силы. Артефакт... Интересно, что он носит его до сих пор. Впрочем, сила никогда не бывает лишней.
– Я уже отпустил, - с нажимом произнёс Миф.
– Учти, если кому-то и приспичило это сделать, то ясно не от огромной и безграничной любви к тебе.
– Я подозреваю...
– хмуро прокомментировала Маша.
– Так вот, сейчас мы тут посидим немного, потом выйдем, изобразим бурное расставание и разойдёмся...
– Постой-постой. Что-то я не пойму. Всё это конечно зверски весело. Но те, кто тебе меня... заказали... они ведь не полные идиоты. Давай, рассказывай, какие они поставили условия.
Миф хмыкнул и пожал плечами.
– На самом деле предельно простые. По всему номеру развешаны кристаллы слежения. Здесь запись мы старательно стираем. Так что раздевайся.