Императрица и ветер
Шрифт:
Хрустели и крошились под ногами старые плитки на очередной станции. Стойкий запах сырости, казалось, успел пропитать даже их одежду. Ник ничего не ответил на выпад Рауля. Сунув руки в карманы куртки, в одном из которых он прятал пистолет, Ник оглядывал колонны, уходящие в тёмноту.
– Да от вас даже крысы разбежались, - примирительно произнёс Мартимер.
– Может, потише?
– Так, закрываем топик, - согласился Рауль.
Впереди послышался шорох, совсем не напоминающий топот крысиных лапок. Не сговариваясь, все трое
На лестнице, ведущей к замурованному выходу, шелестели обрывки газет, исписанные потёкшими чернилами листы. Многие из них были придавлены камнями к полу, отчего сквозняк не мог унести их в тоннель и там разметать по забытым Вселенским разумом закоулкам. Над всем этим великолепием покачивался фонарь в металлическом корпусе.
– И откуда здесь электричество?
– первым подал голос Рауль. Бледные блики плясали по бумагам. Рауль направил луч своего фонаря на ступени лестницы и присвистнул.
По растрескавшемуся от времени и сырости бетону вилась нарисованная спираль. От потока света удрала зазевавшаяся крыса.
– Посвети вверх, - попросил Ник.
Луч света скользнул по потолку, разукрашенному плесенью. Там, всё тем же белым, как саван, цветом было выведено: "Мы можем всё".
– Жизнеутверждающе, - Мартимер нагнулся, чтобы поднять один из газетных листов.
Ник заглянул ему через плечо: это был не целый лист, а вырезка, неровно обкромсанная по краям. Кое-где ровные типографские строчки расплывались. Газета тут же затрепетала в руках Мартимера, вырываясь на волю.
– Дерзкий побег от стражей порядка, - прочитал он вслух и тряхнул газету в руках.
– Убиты пятнадцать военных и трое мирных жителей. Это свежий номер, о вчерашнем.
В воцарившейся тишине захрипела рация. Рауль чуть не выронил фонарь от неожиданности, Ник дёрнулся и полез доставать переговорное устройство из-за пояса.
– Кто вызывает?
– собственный голос, отражённый голыми стенами, показался ему чужим.
Вместо ответа сипели помехи. На несколько секунд канал связи очистился, и на первый план вышел голос Маши, но понять, о чём она говорит, никому не удалось. Подземка вырывала отдельные слоги и гласные и преподносила их своим незваным гостям как очередное устрашающее блюдо.
– Маша, всё в порядке?
– потеряв терпение, позвал Ник.
– ...убили, - вырвалось из рации единственное целое слово. Видимо, Маша в соседнем тоннеле тоже приходилось кричать. После этого шипение прекратилось вместе со всеми остальными звуками.
– Так, мне это начинает надоедать, - решительно заявил Рауль. Он переступил ногами в ржаво-коричневой луже, натёкшей со стены.
– Кого опять убили?
– Судя по всему, не Машу...
– обнадёжил всех Мартимер. Он принялся разворачивать карту метро, как показалось Нику, слишком уж неторопливо.
– У них что-то случилось, нужно идти туда, - Ник отобрал у него карту.
– Демоны! В любом
Несколько секунд все трое крайне сосредоточенно разглядывали план старых тоннелей. Тишину разрушал шёпот падающих капель.
– Через вот здесь перейти никак нельзя? Тогда бы минут за пятнадцать добрались.
– Рауль ткнул пальцем в чёрное перекрестье линий.
– Разве не видишь, там тоннель завален, - Ник недовольно дёрнул плечом.
– Тогда мы ещё час не узнаем, кого убили, - создал прекрасную альтернативу Рауль.
Маша сидела на корточках, прислонившись спиной к холодному боку вагона. Чем ближе к полу, тем сильнее был запах сырости и плесени. Брошенный состав казался ей мёртвым существом, ей так и чудилось, что длинное железное тело дёрнется в последней судороге. Ещё ей чудилось, что к стеклу изнутри прильнёт тот человек в испачканных чем-то чёрным джинсах.
Он поднимется с пола, попытается отряхнуть джинсы и пойдёт к окну: кто опять покушается на святая-святых покинутых тоннелей? Скользнёт в темноте вагона его бледное лицо с вырезанной на лбу спиралью.
После получаса сидения в почти кромешной темноте почудиться могло ещё и не такое. Маша нащупала на полу рядом с собой бесполезную рацию и потрясла её. Внутри прибора что-то загремело. Угораздило же уронить её в самый неподходящий момент!
Единственный шарик света прыгал по противоположной стене. По облупившейся мозаике с писком пронеслась маленькая серая тень. Через мгновение животное уже исчезло в укрытии известном, одному ему. Маша с отвращением передёрнула плечами и поднялась на ноги.
– Колонну явно подрубили с одной стороны, - послышался голос Шредера.
Ощущения у неё были слегка сдавленны мрачным великолепием обвалившегося потолка. Пока этой груды, перегораживающей выход, не было, голоса звучали куда звонче, а свет фонаря уж точно был куда более ярким. Надрывно выл сквозняк. Маша вглядывалась в антрацитовую темноту уходящих вправо и влево тоннелей. Она размышляла, в какой из них податься.
Лорана они не нашли: должно быть, "Белый ветер" захватил целителя с собой как особо ценный кадр.
– Просто здорово, - раздался голос Шредера уже из другого угла станции. Шарик света запрыгал по стенам, украшенным живописными подтёками.
– Мы здесь без рации и без карты. Может, ещё фонарь разобьём?
– Да, это не императорский замок, конечно, - согласилась Сабрина. Это была её первая реплика за полчаса. Как Маша поняла по голосу, всё это время её подруга находилась недалеко - шагах в десяти.
Машу удивило то, что Сабрина заговорила: вступать в мелкие перепалки было не в её стиле. Сама Маша виновато молчала в ответ на многозначительные высказывания Шредера. Во всяком случае, это именно она уронила рацию прямо на рельсы и выпустила из рук карту, которую тут же унёс в темноту тоннеля сквозняк.