Императрица Ядов
Шрифт:
Когда я только приехала, когда мне было двадцать три и я была более апатичной, чем Дьявол, Даника однажды задумалась над тем, что я единственная, кто может проникнуть под кожу Константина. Он такой терпеливый и дипломатичный со всеми остальными, но почему-то ты действительно выводишь его из себя.
Спасибо? Я сказала.
Она рассмеялась. Это комплимент. Ты знаешь, какой это талант заставлять некоторых людей смеяться? У
— Девушка, которую я любил, бросила меня, — прорычал он. — Я предложил свое королевство, свою семью. Даже предложил ей бросить все ради нее.
— Ты не это имел в виду...
— Да, именно это я имел в виду.
Тон Константина был жестким, но он говорил со мной не так, как тогда, когда мы были в его кабинете. Может, мне нужно разозлить его еще немного.
Боже, подумала я, охваченная печальной яростью, неужели Роман чувствует себя так каждый день? Неудивительно, что он в таком состоянии.
— Что я должна была сказать, Константин? Спасибо?
— Мне не нужна твоя благодарность, — прорычал он. — Все, чего я хотел, это чтобы ты осталась.
— Теперь уже слишком поздно.
Он фыркнул.
— Действительно, уже поздно.
Секунду мы смотрели друг на друга, разглядывая. Моя грудь резко поднялась, и адреналин разогрелся в венах, когда на горизонте появилось обещание битвы. Константин выглядел ненамного спокойнее.
— Ты злился на меня, — сказала я. — Я могу сказать.
Его глаза заострились в улыбке.
— Я злился. — он сделал еще один глоток вина. — Я был в ярости на тебя. Иногда, на короткое время, я все еще зол.
— Что изменилось?
— Это связано с двумя причинами.
У меня было нехорошее чувство, что я знаю, что это, но все равно попросила разъяснений.
— Его зовут, — ответил Константин. — Николай Константинович Тарханов.
С акцентом Кона имя легко и красиво слетело с языка. Это звучало правильно и уместно, так, как должно было быть произнесено имя моего сына. Как будто каждый слог был одой его царственной родословной.
Я сжала бокал в руке.
— О?
— Не ту фамилию женщина дает своему сыну, когда ненавидит его отца.
Он прав. Я ненавидела то, что он прав.
Слово «разоблачена» прозвучало в сознании как сигнал тревоги. Разоблачена, разоблачена, разоблачена. Мне повезло, что поблизости не было ничего, что могло бы производить чернила, иначе я превратилась бы в словарь с тем количеством раз, на котором написала бы это слово. Я почти могла представить это в своем воображении: на лбу, на шее, на тазовой кости и на внутренней стороне бедра. Разоблачена, разоблачена, разоблачена.
— Вторая причина в том, что ты научила его русскому языку. Зачем тебе учить его русскому... Если ты все это время не планировала вернуться к нам?
Ты планировала вернуться к нам.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Не прикидывайся дурочкой, Елена. Тебе это не идет.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Константин?
Он не пропустил ни одного удара.
— Я хочу знать, почему ты ушла.
— Я сказала тебе причину, когда уходила,. Мне что, нужно все время повторяться?
— Пока ты не скажешь мне правду. — он сложил салфетку, которой пользовался. — Да, ты скажешь.
Я скрестила руки на груди, надевая свои воображаемые доспехи. Ты уже лгала ему раньше, успокаивала я себя. Это прогулка в парке для тебя, Елена.
— Я говорю правду. То, что тебе это не нравится, ничего не меняет.
— Правда изменила бы все, Елена, потому что это объяснило бы ложь, — был его дипломатичный ответ. Он хорошо умел держать себя в руках. — Почему ты ушла?
— Я сказала тебе.
Константин слишком сильно уронил вилку. Его гнев начинал становиться все более заметным.
— Отлично. Тогда что имела в виду Татьяна? Они или ты?
19
Елена Фальконе
Они или ты ?
Мне снились кошмары о том дне. О слащавой улыбке Татьяны и ее прощальных словах. Даже ее короткая речь навсегда запечатлелась в моем мозгу, слова постоянно повторялись, как плохая песня.
Ох, Елена, ворковала она. Самая глупая вещь, которую ты когда-либо делала, это заботилась о ком-то, кроме себя. Теперь ты не такая умная, не так ли ?
Иногда мне казалось, что она права.
Когда я была моложе и стремилась к собственному выживанию, я никогда не испытывала такой сильной агонии. Мои мысли были наполнены моими достижениями в области комфорта и ботаники, а не тем беспорядком, как сейчас. Счастлив ли Николай? Сердится ли на меня Константин? Здорова ли Даника, страдает ли Роксана, преуспевает ли Роман? Что насчет Артема, Дмитрия и Антона? Что насчет Еввы и Натальи?
Черт, даже Бабушка зарезервировала время в моей голове. Где она? Все ли с ней хорошо? Находятся ли птицы в окрестностях в безопасности от нее?
Мой взгляд метнулся к плечу Константина. Я знала имена, которые там были перечислены — у меня на сердце были нацарапаны те же самые.
— Как ты это выдерживаешь?
Он нахмурился.