Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
А на своей территории, как водится, все легче.
— Я и не думал, что ты любишь восточный стиль, — улыбнулся Меншиков, когда им подали кофе.
— Это вышло случайно, — улыбнулась Мария.
Подавали кофе здесь на ажурных подносах в маленьких турках, только что снятых с песка. Маленькие чашки, расписанные характерным восточным орнаментом, и стакан воды четко вмещались на подносы.
Мария, как уже посещавшая ранее кофейню, заказала восточные сладости, и теперь увлеченно рассказывала Максиму, что есть что и почему это вкусно. Меншиков больше смотрел
— Хочешь, съездим в Стамбул? — в порыве вдохновения, предложил Меншиков. — Там еще должно быть достаточно тепло,
Мария подняла на Максима удивленный взгляд, а тот, не встретив категоричного отказа, продолжил:
— У нас там есть небольшая усадьба, — сообщил он. — Тебе понравится.
Нарышкина чуть улыбнулась, зеленые глаза многообещающе стрельнули из-под опущенных ресниц, и девушка ответила:
— Да, можно об этом подумать… — произнесла она и добавила после короткой паузы: — Если здесь все будет спокойно.
Меншиков тяжело вздохнул и отвернулся к окну. Ветер снова подгонял тучи, закрашивая небо в унылый серый цвет. Мелькнувшее на несколько секунд солнце скрылось за серой пеленой.
— Это сложно. Нельзя контролировать то, чем не управляешь, — медленно проговорил парень.
Мария чуть не ляпнула «ну Ермаков же как-то может!». Но нет, это не то, что нужно было сейчас услышать парню.
Нарышкина посмотрела на профиль довольно скучного внешне молодого человека, пытаясь понять, как он все-таки удерживает в руках молодежь. Одной фамилии было недостаточно для этого, горячая кровь нового поколения аристократов не воспринимает авторитеты так, как это делают их более старшие родственники.
За стеклом молодая женщина толкала коляску и тащила за собой карапуза. Карапуз тащил машинку на веревочке и постоянно останавливался, потому что игрушечный транспорт каждые несколько метров переворачивался вверх колесами.
Меньшиков улыбнулся, и Мария с удивлением отметила, какая красивая у него улыбка. Перед глазами пронеслись все те разы, когда так или иначе она наблюдала Максима в среде студентов, и внезапно поняла — дело не в авторитете отца, дело в личных качествах парня. Он обладал огромным потенциалом, просто…
Просто вырос не в той семье.
Отец всегда говорил, что Максимилиан — лучший солдат из молодого поколения по другую сторону баррикады. Но если он просто взял под козырек то, что с детства вливал в уши ему отец, может быть, есть шанс развернуть парня?
— Не получится покинуть поле боя в разгар столкновений, — медленно проговорила Мария, тоже отворачиваясь к окну. — Но я бы съездила с тобой, если все успокоится.
Меншиков молчал. Молчал так долго, что Марии показалось, что она попала в молоко.
— Я подумаю, что можно сделать, — вдруг произнес Максим.
От мысли, что она смогла начать разворачивать парня в свою сторону, сердце девушки сделало радостный кульбит.
Они же говорили только о политике, верно?
Императорский
Учиться на гуманитарном факультете было странно.
В том мире я по образованию был инженером, вот там все было четко и понятно. Здесь — тащишь тубус на черчение, тут у тебя дергается глазик от матана, а здесь — страдаешь над сопроматом. Отдельным видом прекрасного был целый курс лабораторных по физике, где нам разрешали трогать всамделишные аппараты и решать задачки по полученным кривым данным.
Но у юристов не было таких проблем, как ошибка в исходных данных или превращение «плюса» в «минус» при переносе со строчки на строчку. Зато они изучали… логику. Историю права. Просто историю. Философию. И прочие вещи, в моем понимании не имеющие к реальной жизни никакого отношения.
С очередной пары по философии я вышел с гудящей головой, уже немного жалея, что снова сел за парту. Даже целую минуту размышлял о предложении Лютого.
Но потом мне на глаза попалась Василиса, спешащая из кабинета в кабинет в обнимку с тетрадками, и мысли о силовых структурах из головы мгновенно выдуло. Нет уж, хватит. Я и так тут на полставки всяким упырям лица бью в порядке акта гражданской ответственности.
После последней пары, похожей на очередное переливание из пустого в порожнее, мне остро требовалось засунуть голову в бочку с ледяной водой, но вместо этого пришлось быстро закидывать в себя обед и мчаться на встречу с Ефимом. Мимо пропорхала Нарышкина — у девушки было второй свидание с Меншиковым и, судя по решительному выражению лица, Мария готовилась к нему серьезно.
На встречу с Пановым Афина оделась максимально строго. Темное платье без выреза с воротником-стоечкой и юбкой длиной до середины лодыжки, рукава три четверти и затянутые в узел на затылке волосы, перекрашенные в скучный русый цвет.
С той Афиной, с которой познакомил меня Тугарин, эта офисная мышь не имела ничего общего.
— Привет, — кивнул я девушке.
— Добрый день, — ответила она с таким убийственным спокойствием, что если бы я не читал паникующие СМС полчаса назад, то и не догадался бы.
Я сделал приглашающий жест, и спустя четверть часа мы сидели в той же переговорной, где некоторое время назад я и Ефим Константинович ломали копья по каждому пункту договора.
Помощник Нарышкина себя долго ждать не заставил.
— Александр, рад вас видеть, — кивнул мужчина, скользнув равнодушным взглядом по Афине.
— Это взаимно. Кира Петрова, — представил я девушку. — Мой кандидат в управляющие клуба. Обладает всей достоверной информацией по работе заведения и, что немаловажно, с удовольствием продолжит работать с нами.
— Вот как? Что ж, давайте побеседуем…
Беседовали мы долго.
Панов был въедливым, дотошным и раз за разом пытался вывести девушку то на эмоции, но на интимные предложения. Афина держалась с уверенностью танка. Сразу было видно, что девушке нужна работа, а не обеспеченный любовник.