Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
— М? — Серов шагнул белым конем и откинулся на спинку кресла, ожидая хода своего начальника.
— Он через Машку сделал предложение о покупке помещения.
— Зачем оно ему? — удивился Антон Васильевич.
— Легализовать бизнес, — усмехнулся Нарышкин.
— Мысль интересная. При большом желании можно просочиться мимо закона об игорных домах. Но смысл?
— Представь, как у нашего старого друга будет пена изо рта идти?
— Ну побесить — святое, конечно, — с сомнением проговорил Серов. — Но к
— Не пришьешь, — согласился Нарышкин. — Но мы же с тобой хорошо его знаем. Он не только пузыри надувать от бешенства будет, он еще попробует свой клуб обратно отжать.
— Рисково.
— Самолюбие, друг мой, которое прищемил наш весьма прелюбопытный юноша, будет требовать сатисфакции. А когда человек во власти эмоций, он что делает? — боярин Нарышкин сдвинул еще одну пешку.
— Ошибается, — усмехнулся, Серов.
— Именно, — Виктор Сергеевич накрыл пальцем острие короны своего черного короля. — А пацана надо забрать себе. Нечего силовикам такие мозги отдавать.
— Лютый будет лютовать.
— Лютый всегда лютует, у него работа такая — цепным псом быть. Пусть мальчик поучится, денежки почувствует, силушку потренирует. А как выпустится, мы его примем в наши теплые, надежные объятия, — сжав короля в кулаке, произнес Нарышкин.
Императорский Московский Университет, Александр Мирный
Когда мы с Иваном добрались до полигона, Разумовский уже отправил Корсакову наматывать круги по полигону.
— Ты, — тренер ткнул пальцем в Новикова, — отрабатываешь лед. Десять объектов. А ты, — мужчина ткнул в меня, — сейчас будешь учиться работать с водой.
Почему-то при словах «работать с водой» я представлял себе реки-океаны, ну, на худой конец водопроводный кран, а не то, чем меня озадачил тренер.
— Что такое туман, Мирный? — спросил Разумовский, раскрывая ладонь, на которой тут же закрутился небольшой смерч, чтобы осесть красивым белым безе.
— Вода, — ответил я.
— Верно, — согласился мужчина, — туман — это, по сути, вода. Множество мельчайших капель воды.
Разумовский пошевелил пальцами, и безе начало сменять форму, свернувшись в идеальный шар.
— Этой техникой, как правило, никто не пользуется в жизни. Потому что очень энергоемко, проще дымовых шашек накидать. Но ты — особый случай, — тренер нехорошо так ухмыльнулся, многообещающе. — Так что, считай, это твой факультатив.
Я молча кивнул, подумав, что мой факультатив очень уж напоминает персональный привет от Лютого.
— Итак, основа техники — вода, — тренер снова пошевелил пальцами.
Между нами возникла небольшая сфера, размером с футбольный мяч, состоящая из равноудаленных капель воды. Они бликовали на солнце, заставляя меня щуриться.
— А дальше — все просто, — продолжил
И на этих словах тренер повернул запястье, а сфера в одно мгновение потеряла четкость, превратившись в сгусток тумана с рваными краями.
— А когда получится такая сфера, — продолжил Разумовский, — создашь максимально возможную. Посмотрим, какую площадь ты сможешь покрыть. Все ясно?
— Ну, теория понятна, — кивнул я. — Нужно пробовать.
— Не нужно пробовать, нужно делать, — отрезал тренер. — Приступай.
Теория звучала понятно. Практика выглядела просто. На деле же техника оказалась чудовищной. Легко управлять одной пулей или держать в подвешенном состоянии с десяток видимых объектов. Но что делать, когда нельзя увидеть их все?
Как только я концентрировался на видимой мне части сферы, обратная ее сторона падала на землю карманным дождем. И это было довольно раздражающе.
Новиков справился со своей задачей и, сочувственно кивнув мне, ушел. Корсакова перешла от физических упражнений к магической практике и теперь создавала одну за другой водяные капли, словно пыталась изобразить конвейер. Разумовский стоял над Василисой, поправляя технику, но смотрел меж тем на меня, внимательно отслеживая мой прогресс.
Прогресс был, прямо скажем, скромный. За все врем занятия я смог только с большим трудом сделать нечто среднее между туманом и каплями воды. С виду напоминало старую квадратную графику типа первой «Кваки», где кровища врагов разлеталась квадратными пикселями. Только в моем случае пиксели были круглые, и они не разлетались, а держались вместе.
— На сегодня закончили, — объявил Разумовский, когда Корсакова окончательно выдохлась. — Продолжим завтра. И, Мирный. Не разочаровывай меня. Приложи к технике голову, а не тупую богатырскую силушку.
Хотелось огрызнуться, но я, во-первых, устал, а во-вторых, каким-то шестым, филейным чувством понимал, что что-то делаю не так. То есть формально отрабатываю по инструкции, но именно что формально, без души. Решив, что завтра с новыми силами и свежей головой я добью эту технику, вежливо кивнул тренеру и направился на выход с Корсаковой.
Василиса шагала рядом с видом печальным, но решительным. Сразу видно, что у девчонки хоть и не получается пока ладить с магией, она своего добьется.
Люблю целеустремленных девушек.
Кстати, об этом.
— Василиса, какие у тебя планы на остаток дня?
— Лежать у себя в комнате и предаваться самобичеванию, — мрачно ответила Корсакова.
— А ты не могла бы предаваться самобичеванию где-нибудь в другом месте?
Девушка кинула на меня крайне заинтересованный взгляд.