Имперец. Земли Итреи
Шрифт:
Старейшина Кавий снова повёл рукой, сопровождая слова давлением силы:
— Расходитесь и вы.
Фатия тоже поклонилась, шагнула в толпу. Спустя несколько вдохов я уже был рядом с ней. И она тут же сорвалась на бег.
— Быстрей! Пока старейшина Кавий их сдерживает.
— Сдерживает?
Мы уже вырвались с площади, свернули раз, другой, третий, ныряя в какие-то совсем узкие проходы, где я обтёр плечами всю грязь.
— Старейшина Кавий на самом деле в хороших отношениях с моим дедом и отцом. Он вошёл
Я ничего подобного не слышал. Да и сколько она с ним разговаривала? Вернее, ругалась? Выходит, он и впрямь Предводитель и общался с ней беззвучной речью?
— Всё это отлично, молодая госпожа, но не хочет ли молодая госпожа объясниться, что это она натворила на взвешивании?
— Потом. Давай сначала выберемся из города.
Я хмыкнул:
— Ну потом, так потом.
Я тоже не любитель разговаривать на бегу и орать — ты взвесила травы Вора! Мои травы!
Глава 5
Фатия не забывала то и дело подгонять меня:
— Быстрей, быстрей!
Всё это выглядело очень забавно. Или, стоит сказать, глупо?
Ведь если кто и задерживал наш бег, то лишь сама Фатия. Я же не использовал даже половины своих сил, чтобы она не отстала. И уж точно не собирался тащить её на руках. Эта наглая сектантка, которой само Небо дало облик Файвары, совершенно не заслуживает того же отношения, как Рейка.
— Быстрей!
Я не выдержал:
— Не соображу, это ты так себя подгоняешь, дочь главы секты? Или меня? Если меня, то, может, мне стоит и впрямь сбежать от тебя за горизонт, да там подождать? Если себя, то береги дыхание, я вижу, что ты пренебрегала тренировками и основа твоего Возвышения слаба. Даже решись ты сжечь свою выносливость и переплавить её в духовную силу, то многого бы не получила.
Фатия остановилась так резко, что оставила за собой борозды в иссушенной земле, сорвала целую тучу пыли из-под ног, которая взметнулась вверх, закрыла обзор, полезла в горло.
Мгновение я морщился, сдерживал дыхание, а затем толкнул силу в Панцирь Роака, непривычно формируя чешую техники. Не сжимая её для защиты, не создавая купол из десятков, а растягивая одну чешую огромным полотнищем, которое пробила бы любая слабая техника.
Опора, чтобы меня не опрокинуло задуманное.
С натугой рванул руку, заставляя расступаться непослушный воздух.
Огромное полотнище чешуи Панциря словно веером смело пыль в сторону, давая, наконец, сделать глоток чистого воздуха.
И открыло Фатию, что зло на меня пялилась:
— Ты что думаешь, я тут из прихоти рву жилы? И просто так ушла тайным ходом, а не через главные ворота? За нами погоня.
Я тоже не остался в долгу:
— Ну так это тебе нужно было засветить все
Фатия поджала губы, но неожиданно согласилась:
— Ты прав. Сглупила. Когда я вдруг шагнула к обелиску, то не удержалась от соблазна впервые сделать нашу секту чемпионом Сбора Трав. Такого не случалось в прошлом и вряд ли случится в будущем. Я вдруг поняла, что это мой шанс. И так же отлично сейчас знаю, что нужно бежать.
Честно говоря, я уже от всего этого устал. Неужели я впрямь выгляжу таким глупым, что меня можно водить за нос? Но я справился с собой, промолчал о том, что хотел сказать и просто пожал плечами:
— Это всё равно глупо. Если нам нужно бежать, то, значит, противники сильны. Если они сильны, то бегут быстрей тебя. Если быстрей тебя, то они нас догонят.
— Я путаю следы!
— Это даже не смешно. Я следопыт так себе, но и то не сбился бы со следа, что мы оставляем. Оглянись, мы поднимаем пыль, которую видно с расстояния тысяч шагов.
Фатия скривилась:
— Время измеряешь во вдохах, расстояние в тысячах шагов. Вы там в империи с ума посходили? Это же неудобно.
— А по сути, есть что сказать?
Фатия вздохнула, обернулась. За нами и впрямь оставался ясно видимый пыльный шлейф. Мы бежали так быстро, что воздухом от своих тел срывали пыль с земли. Чем дальше от гор, тем более скудно она становилась прикрыта травой.
Настоящая пустошь, какой она запомнилась мне в детстве. Наверное, навсегда.
Фатия снова перевела взгляд на меня и осторожно спросила:
— И что? Предлагаешь просто ждать, когда они нас нагонят?
Мне захотелось улыбнуться. Вот и то, для чего она всё это устроила. И не только в городе, а ещё с первого дня, когда предложила мне вытрясти из жуков травы. Но кто эти они? Жуки или кто-то ещё, после той площади и обелиска?
Я спросил прямо:
— А кто они? Все, кто участвовали во взвешивании трав, видели твой рекорд и поняли, какое богатство охраняет всего один человек?
Фатия снова испустила душераздирающий вздох:
— Я не знаю. Как я могу заглянуть кому-то в голову и узнать намерения?
— Отлично, — я с трудом сдержал ругательство. — Мы ещё и бежим неизвестно от скольки...
Договорить я не сумел — между лопаток кольнуло раз, другой, а затем явственно стало холодить сталью.
Фатия наклонила голову к плечу, спросила:
— Ты чего?
Я ухмыльнулся:
— А ты права. Они идут по нашему следу и очень хотят нас убить.
Фатия недоверчиво уточнила:
— Ты познал Прозрение? — помотала головой. — Хотя чего это я? С твоим Возвышением и с тем числом схваток, из которых ты вышел победителем, глупо было бы ожидать, что у тебя его нет. А вот я, — она замерла на несколько вдохов, глядя на пыльный горизонт. — Ничего не ощущаю. Далеко.