Империум человечества: Омнибус
Шрифт:
— Знаки были всегда здесь, все здесь! — вопил он, раскидывая отчеты из его стола. В глубине сердца Кортес знал, что, в некотором роде, Тенебрэ повинна в определенном развращении, роспуске чувств. Он чувствовал усталость духа, который оставил такие сложные формы жизни как люди, жаждущие перемен. Кортес предполагал, что такая примитивная окружающая среда как на Тенебрэ, могла привести к соответственно слаборазвитому духовному климату среди людей.
Независимо от причин его пребывания на должности губернатора Тенебрэ он видел, что почитание Императора все дальше скользило в бессмысленную абстракцию, и нашептывания Ока
Кортес был уверен, что в глазах человечества, он будет считаться виновным, возможно даже замешанным, в бедствии, которое случилось с его планетой.
— Они сделают свои собственные выводы, — стонал Кортес. Он понимал, что в другом месте Галактики сильные мира сего, несомненно, увидят неблагоприятные подтексты в том, почему он не предпринял очевидный и законный курс действий. То есть, почему он не призвал Инквизицию.
— Еретик Кортес! — кричал он. — Кортес, раб Хаоса!
Дэйн замучил себя мыслью, о том, как он войдет в историю, все же он был человеком, и подвержен человеческой гордости. Потерять Тенебрэ — это одно, потерять жизнь — другое, но потерять свое имя и достоинство было совершенно иным.
Резко опустившись в свое высокое, кожаное кресло, Кортес вспомнил день, когда огромные, причудливые десантные корабли Космодесанта, покрытые ненавистной иконографией Богов Хаоса, вышили из Варпа и вторглись на орбиту Тенебрэ.
Десантные боты лились целыми потоками к поверхности планеты. Теперь те, кто были на них, наводняли Полынь: искривленные, злобные машины, существа, которые оставляли за собой ужас и моря крови.
— Почему? Скажите мне почему? — просил он ответа у пустого воздуха. — Этот захолустный мир, возможно, ничего не значит…, но это — мой дом! — Отчаяние нахлынуло на его сознание, и мучительные рыдания выплеснулись градом слез. — Почему я когда-то приехал сюда! Почему?
Много лет назад, когда ему предложили пост губернатора Тенебрэ, он согласился с удовольствием. Ничего не значащий мир на задворках Вселенной. Место где, наконец-то, можно обрести спокойствие и счастье. Место, где можно забыть о военной службе и ужасах, которые он видел. Оно стало местом страха и смерти.
— Почему?
Взяв наугад лист из груды рапортов на своем столе, Кортес выбрал одно из многих роковых сообщений о еретической деятельности на Тенебрэ. Еще одно сообщение, которое он лично гарантировал передать Инквизиции, но так и не сделал этого.
«— Инквизиция»? — обиженно думал Кортес. Он знал, что она представляла единственную силу в Галактике, способную предотвратить события такой чудовищности, но понимал, что, попросив их помощь, также стоял сейчас, в отчаянии, у этого самого окна.
— Очищение? Каждая частичка столь же смертельна, как болезнь! — Эта ирония заставила его распухшие губы сформировать подобие улыбки на лице, Кортес покачал головой. — Если бы я вызвал Инквизицию, — завопил он, — мы бы сейчас наблюдали, как мрачные войска Империума заполоняют наш любимый город, даря «очищение».
Во время военной службы, он тоже участвовал в зачистках. Но сейчас называл их другими именами. Убийство.
— О, что толку во всем этом? — рыдал он, разрывая и комкая ненавистные рапорты. Кортес начал систематическое уничтожение бесполезных теперь сообщений, которые приковывали Дэйна к его столу на протяжении всех этих лет, вместо того, чтобы возглавлять и вести своих людей.
На сей раз, его стенания были прерваны дробным стуком в дверь кабинета. — Кто там? — раздраженно спросил Кортес.
— Джезраэль, капитан Джезраэль, сэр!
Хороший человек. Один из лучших. Лояльный. Здравомыслие взяло вверх над Кортесом. Он прекратил рвать оставшиеся бумаги и поправил свою одежду.
— Можете войти.
Капитан Арбитров быстро вошел в кабинет и остановился. Он был высоким, солидным человеком, одет в повседневную форму с болтером в руках.
— Сэр! Мы эвакуируем последних гражданских лиц, сэр! Вы должны ехать сейчас же, у нас еще есть шанс выжить, сэр!
Кортес слабо улыбнулся солдату, затем указал на дверь тонким дрожащим пальцем.
— Вы идите, Джезраэль. Вы отлично служили Тенебрэ. Проследите, чтобы ее люди продолжили процветать в другом месте, — сказал он усталым, но доброжелательным голосом.
— Сэр? — непонимание отразилось на лице капитана.
— Я останусь здесь. Это — моя обязанность.
Губернатор вынудил себя стоять перед солдатом и твердо смотреть тому в глаза. — Уходите, сейчас же. Это — приказ! — воскликнул он, со стальными нотками, которые постепенно возвращались к его голосу.
Джезраэль ударил в нагрудник в знак прощания, резко развернулся и вышел. Двери в кабинет с тихим щелчком закрылись за его спиной.
Подойдя еще раз к окну, Кортес почувствовал странную пелену, затуманившую его разум. Снова его внимание было привлечено залитыми огнем улицами Полыни. Тридцать этажей ниже, извращенные Варпом группы Космодесантников, прогуливались среди разрушенных зданий. Их обутые в тяжелые ботинки ноги превращали в пыль осколки от иллюминаций некогда освещавших здания Полыни. Те, кто остался в живых, рисковал быть найденным и убитым этими монстрами.
Следя взглядом за кордоном Предателей Космодесантников, Кортес бросал взгляд на процессию, приближающуюся к площади. Толпа веселящихся, не понятно, что празднующих, оборванных еретиков и скачущих демонов, казалась губернатору какой-то средневековой вакханалией. Один отмеченный чумой, слуга Нургла, вогнал зараженные пальцы в раны умирающего человека, другой еретик вырезал на своей собственной плоти имя Слаанеш.
В центре марша шли четыре Предателя Космодесантника из легиона Несущих Слово. Они несли большой, вертикальный цилиндр, приблизительно шесть метров в высоту и два метра в диаметре. Непонимающий взгляд Кортеса уставился на этот богато украшенный предмет. Облака эфемерного пара выбивались из вентилей на устройстве.
Озадаченный, Кортес наблюдал, как процессия направилась к зданию Адептус Администратум, месту, где находился его кабинет и центру государственной деятельности Тенебрэ. Предатели Космодесантники повернули к их конечной цели и площадь начала заполняться адептами Хаоса. Несущие Слово несли груз к передней части здания. Между величественными столбами лестничной площадки, теперь уничтоженной, с надписями на стенах и пулевыми отверстиями от огня стрелкового оружия, они водрузили свою ношу на асфальт.