Империум человечества: Омнибус
Шрифт:
Лэнг не стал спорить. Не произнеся больше ни слова, он повернул свою лазвинтовку и один за другим послал несколько залпов в спину мрачной фигуры, которая скосила уже больше культистов, чем собственные люди Хольта. Он этого, казалось бы, даже не заметил. Один из бронированных культистов неуклюже подался вперед, окатывая череполицего зверя прометиумом. Незнакомец исчез в языках пламени, но это его не остановило. Он на полной скорости направился вперёд и рубанул по грубым нагрудным пластинам экзоскелета, проламывая броню одним массивным ударом. Хольт не мог видеть, достал ли клинок до плоти культиста, но даже если еретик выжил после первого
Культисты были опрокинуты, хотя сила их экзокостюмов оттянула его назад. Несмотря на это, «Несущий смерть» не остановился. Он прыгнул вперед, приземлившись кожаными ботинками прямо на грудь культиста, посылая его в воздух. Всё это время он не прекращал осыпать врагов болтами.
Снаряды автопушек перемешали грязь вокруг его ног, когда он приземлился с другой стороны от павшего экзоскелета. Патрон нашёл свою цель, сбив убийцу с ног. Силовой меч вылетел из его хватки, но создание не задержалось надолго. Он крутанулся, встав на ноги так, как будто его скорее ужалила пчела, чем попал снаряд, который должен был бы выпотрошить его в два счета. Он продолжал бежать вперед к открытым дверям, не останавливаясь даже для того, чтобы рубить татуированных культистов, стоящих у него на пути, разрывая их еретические разукрашенные лица похожими на иглы когтями, растущими из его свободной руки.
Что же, вот и настоящая причина его появления здесь. Не для того, чтобы помогать в бою. А для того, чтобы проникнуть в улей. Нет, только не пока у Хольта в легких есть воздух.
— Рвите! — крикнул капитан мастиффам, разжимая сдерживающую их хватку. Две гончие начали преследование, цепи волочились за их спинами, оставляя раненых культистов на их пути. За секунду они преодолели Ничейную землю. Это было абсолютно невозможно, но «Несущий смерть» уже ждал их. Без каких-либо колебаний, он повернулся, мгновенно казнив первого из мастиффов одним точным выстрелом. Отточено. Плавно. Словно ассасин из преисподней. Хольт разочарованно закричал, когда труп зверя заскользил и остановился в грязи. Меньший из двух собак бросился на ассасина, готовый сомкнуть свои серво-челюсти вокруг устрашающей скалящейся маски.
— Оторви ему башку! — пронзительно крикнул Хольт, вскидывая магнокуляры, чтобы стать очевидцем резни. Но когда те сфокусировались, неестественное бульканье послышалось внутри горла капитана.
— Нет. — буркнул он. — Этого не может быть.
Ассасин боролся с мастиффом, держа челюсти гончей открытыми своими облаченными в перчатки руками. Когти, которые, как он видел, разрезали лица культистам, были погружены в одну из сторон собачьей морды. Аугментированное тело животного билось в каком-то роде припадка.
Неожиданным рывком ассасин распорол челюсти пополам, разорвав голову пса, словно спелый фрукт. Моментально опомнившись, он оттолкнул от себя всё еще дергающееся тело и поднял свой болт пистолет, который он выбросил во время атаки.
Рыча от ярости, Хольт устремился к ближайшей орудийной башне, грубо расталкивая гвардейцев со своего пути к пульту управления. Он провернул автопушку по кругу, ища ассасина в поле зрения и открыл огонь. Его оставшиеся люди присоединились к атаке. Ассасин отчаянно пытался устоять на ногах, когда снаряд за снарядом сотрясал цель.
— Умри же, наконец. — выл Хольт, пока трясло его орудийную башню. — Просто ум…
Как одна, каждая оставшаяся мина на Ничейной земле взорвалась,
Боль придёт позже. Сейчас он отполз назад от места своего падения, сбитый с ног объединенной силой взрыва. Кровь хлынула из лопнувших барабанных перепонок.
Своим здоровым глазом, Хольт изучил поле боя, пытаясь отыскать какой-либо след незнакомца.
Его не было. Пока сержант бежал к нему, Хольт внезапно упал на землю, шок, наконец, дал о себе знать. Что бы это ни было, оно вошло в улей. И да поможет Император любому, кто встанет у него на пути.
Высоко в Шпилях улья, сильно кашлял Губернатор Винтер. Кровь брызнула на богато отделанный темно-коричневый коврик. Он купил его всего лишь месяц назад. Настоящая шкура Карнадона. Лучшая, которую только можно было купить. Как же он любил выскальзывать из своих ботинок и почувствовать её мягчайший ворс под своими ногами. Такой роскошный. Такой экстравагантный.
— На нижних уровнях, должно быть, убили бы за ковер, подобный этому, — со смехом говорил он всегда своей помощнице, наливая себе ещё один бокал амасека.
Вот только теперь это не выглядело таким смешным.
Губернатор уже позабыл, что значит наслаждаться комфортом. Он понятия не имел сколько уже торчал за стенами своих покоев, прикованный к основанию своего собственного портрета. Такая вот извращенная шутка лидера культа. Прошли дни, может быть недели. Время стерло все чувство восприятия. Память о зверских лицах еретиков, словно гвозди пронзили сознание. Образы были такими ясными.
— Я не многое знаю об искусстве, но я знаю, что мне по вкусу.
Почему бы им просто не оставить его умирать?
Винтер сердито посмотрел на лидера культа, откачнулся назад и врезался в лицевую сторону временного святилища, сооруженного в другой части комнаты. Это было бесполезно. У губернатора больше не было сил для своего пронзительного взгляда. Вместо этого он издал длинный немощный стон — лучший акт неповиновения, который он мог себе позволить.
Предатель прекратил своё песнопение, взглянув через свое ненормально большое плечо.
— Молчать! — рыкнул здоровяк, — Я молюсь!
— Ну извини, что встревожил тебя, — прошептал губернатор, изумляясь тому, каким слабым стал его голос.
Лидер культа повернулся к освежеванному черепу, который располагался посередине его временного святилища. Он подошел к нему, поглаживая свои массивные брови, которые образовывали толстые гребни над крошечными, невероятно маленькими глазными впадинами. Его пальцы задержались на крупной выпуклой челюстной кости с острыми клыками. Голова еретика склонилась в глубоком поклоне, прежде чем он встал во весь свой рост. Даже после всего, Винтер всегда удивлялся каким же большим был предатель. Он выглядел таким широким и легко должен был достигать семи футов в высоту. Его мускулы проглядывались под обильно татуированной кожей. Его широкая спина была усеяна металлическими штифтами. У губернатора сводило желудок, стоило только ему посмотреть на этого урода.