Империум человечества: Омнибус
Шрифт:
— Верно, — отозвалась детектив. — Мастер был единственным псайкером в Башне, обладавшим привилегией жить без наблюдения.
— И его покои психически бронированы, защищены от прозревания.
— Да, — фыркнула Лазка, возвращаясь к столу и поднимая котелок из-под рекафа. — С психической точки зрения, покои Мастера — настоящая крепость, её пси-оборона даже прочнее физической. Даже если бы вся остальная башня превратилась в варпом проклятое гнездо… ну, мы с вами знаем, чего именно, это помещение осталось бы для него последним убежищем. Что бы ни произошло, Мастер мог отступить в свои покои, выкрикнуть послание и затем выжить до прибытия помощи.
Встряхнув
— И, прежде чем вы спросите — размывающий эффект оберегов в галереях становится в сто раз мощнее около того места. Видимо, в сочетании с шоком, вызванным смертью Отранто, это сделало комнату почти не поддающейся считыванию. Двое старших астропатов попробовали, и обоих пришлось вытаскивать оттуда. Посмертный шок настолько силен, что любые мелкие следы, возможно, оставленные в покоях, просто заглушаются, — соглядатай вздрогнула. — Да и само убийство здорово напугало многих астропатов.
— И не только их, — мрачно заметила Кальпурния, отодвигаясь от стола. — Мне ведь пришлось пробиваться сюда через толпу взбунтовавшихся идиотов, которые хотели угнать мой корабль и бежать со станции.
Лазка не ответила, только нахмурилась и уставилась в пол.
— Наш убийца умен, — продолжила Шира, вставая со стула. — Он атаковал Отранто где-то на краю галерей, и напугал Мастера до такой степени, что паника астропата скрыла от нас следы преступника. Он прогнал свою жертву через галереи, — хотя мне, черт подери, до сих пор непонятно, почему никто не увидел этого обычным зрением, — и заставил прибежать в единственное место, где обстоятельства убийства гарантированно оказались бы почти непроницаемыми для психического зондирования. Так кто же это, псайкер? Или тот, кто хорошо знает псайкеров?
— На этой станции, — ответила Реде, — под описание попадает буквально каждый.
— Хорошо, я — то есть, мы с ведущим карателем — не можем использовать их чувства, но у нас есть собственные. Мне нужно осмотреть галереи и покои Отранто.
— Так я и думала. Спецотряд в состоянии готовности, только прикажите.
— Я уже приказала, — огрызнулась Кальпурния, чувствуя, что становится такой же вспыльчивой, как Даст. — Испробованный способ не сработал, но где-то здесь должен найтись тот, что подействует. Идемте.
В полумраке Арбитрес тихо шагали через галереи астропатов. Впереди ступал проктор из гарнизона Башни, держа в руках шест, с которого на тяжелой серебряной цепи свисал знак полномочий участка. Следом шел Бруинанн, чуть слева и позади от него — Реде, вновь надевшая маску скромного рядового арбитратора, затем Кальпурния, за ней Даст и Оровен. Арьергард составляли ещё двое арбитраторов.
Священник нес в сложенных чашечкой ладонях маленький реликварий — клуазоновый цилиндрик, содержавший обрывки указного свитка, на котором собственноручно писал великий провост-маршал Лункати. Каратель настоял, чтобы Оровен взял вещицу с собой из часовни участка, и старался не отходить от неё дальше полудюжины шагов. Даже при этом Даст явно нервничал и трясущимися руками утирал пот со лба, хотя воздух был холодным.
Первой неожиданностью для них стали «заглушки» на сапогах. Никакого привычного стука каблуков Арбитрес, традиционного предупреждения гражданам: «Расступитесь перед законом!». Натянутые, как струны, разумы астропатов нуждались в покое, поэтому арбитрам пришлось закрепить на обуви смягчающие подушечки, и гордый грохот шагов превратился в зловещий тихий шелест по настилам.
Галереи астропатов отличались от аскетических помещений в крепостях
Повсюду на скалобетоне виднелись резные узоры, пучки, бороздки и завитки линий, напоминающие рисунки на коже, очертания облаков или же отпечатки пальцев. Шире вдруг захотелось снять латную перчатку и провести рукой по стене, чтобы попробовать гравировку на ощупь. Моргнув, она скрипнула зубами и заставила себя следовать нормам приличия.
На каждом углу и пересечении коридоров висели длинные полоски ткани, которые на первый взгляд казались рваными и потрепанными. Арбитры прошли мимо полудюжины таких лент, прежде чем Кальпурния сообразила, почему они выглядят настолько затрапезными. Эти вымпелы предназначались не для глаз, а для рук, и знаки вдоль кромок были вышиты четко и плотно, чтобы их легко было разобрать ищущими пальцами. Ленты не порвались и не истрепались, их специально поддерживали в таком состоянии.
Шира подметила и ещё кое-что. На одной из стен выделялся фрагмент скалобетона, как будто оставшийся после недавнего ремонта. Заплатка казалась бесцветной и грубой, а по её краям виднелись какие-то пятна и брызги.
Кальпурния без лишних вопросов поняла, в чем дело. Она видела такие рисунки разлета крови на стенах здания суда. Эти следы были застарелыми, давно высохшими, но они напомнили Шире, где она находится и какое дело привело её сюда. Расправив плечи, арбитр продолжила шагать в ногу с остальными.
Довольно скоро им встретился первый астропат, увиденный Кальпурнией в крепости, где было полно этих созданий — пятно зеленых одеяний в клубке теней, посреди сплетения переходов и рамповых колодцев. Даже при мимолетном взгляде было понятно, что он не в порядке, но Арбитрес впереди Ширы не остановились и не сбавили шаг. Она постаралась не отставать, поскольку четко помнила, что не знает, как нужно вести себя в Башне.
Быстро проходя мимо, Кальпурния уловила очертания щуплого человечка, который опирался о контрфорс тонкой рукой. Он апатично свесил безволосую круглую голову, и лицо его оставалось невидимым. Под скальпом четко выступали сосуды, обвивающиеся вокруг черепных разъемов и внутрикожной проводки. Служитель в простой тунике кремового цвета нагибался к астропату с куском ткани в руках. На нем виднелись красные капли, хотя Шира не видела, откуда у псайкера идет кровь.
Другой служитель, выше ростом, в длинных одеждах и защитной маске, нависал над астропатом, словно воплощение Правосудия из моралите. В руке он держал пистолет с серебряной инкрустацией, ствол которого был замысловато обвязан багровой лентой с подвешенным к ней маленьким обережным амулетом. «Витифер», — вспомнила Кальпурния из ориентировки.
— Ведьмак умирает, — прогромыхал Даст.
Следуя дальше, они оказались на короткой лесенке, ведущей вверх и назад, и снова прошли возле маленькой сцены, только на пол-этажа выше. Когда процессия заворачивала в следующий коридор, снизу, где астропат до сих пор держался за стену, послышался голос — более глубокий, чем у карателя, но сиплый.