Империя Александра Великого
Шрифт:
Глава 24
ПОСЛЕДНИЕ НЕЗАВИСИМЫЕ ПРАВИТЕЛИ ИМПЕРИИ. СУДЬБА АНТИОХА III И ПТОЛЕМЕЯ IV ФИЛОПАТОРА
Читатель, вероятно, уже убедился в удобстве хронологических таблиц. Приведем еще одну.
Начнем с Антиоха III Великого, поскольку он первым из нового поколения царей взошел на трон и уже активно занимался подавлением мятежей Молона и Александра в восточных провинциях, одновременно угрожая Египту войной за обладание Келесирией, когда остальные только взошли на престол. Мы упоминали (глава 22) о его первой неудаче против Птолемея и стремлении его визиря Гермия подтолкнуть его к войне с Египтом, возможно по наущению Антигона III. Но восстание в «Верхних провинциях» оказалось настолько серьезным, что царь был вынужден лично отправиться на Восток. Здесь мы можем убедиться, как прочно внушили Селевкиды восточным народам мысль о законности своей власти. Молон легко победил военачальников Антиоха. Он вроде бы даже собирался создать независимое царство, такое как Атропатена или Бактрия, но при
Аналогичные чувства господствовали и в другом уголке империи. Пока царь улаживал восточные дела и вторгся на территорию Ариобарзана в Северной Мидии, его дядя Ахей, еще недавно так лояльно уступивший ему трон, вдохновленный собственными успехами и обещаниями Птолемея, принял царскую тиару, назвал себя царем и двинулся в Сирию, рассчитывая достичь ее и оккупировать раньше, чем Антиох III успеет вернуться с востока. Но когда солдаты узнали, что он задумал, они наотрез отказались выступить за самозванцем против своего законного царя, и Ахей был вынужден довольствоваться разграблением Писидии. Добыча там оказалась богатой, и войска успокоились. Когда Антиох III возвратился в Антиохию, он немедленно направил Ахею царский протест, обвинив его в измене и в сговоре с Птолемеем, но временно отложил кампанию в Малую Азию. Сначала он хотел попытаться вернуть Келесирию. Несомненно, он подстрекал Аттала продолжать войну с Ахеем, тем самым отвлекая его внимание от сирийской войны. Начал Антиох III с того, что штурмом взял Селевкию на Оронте, приморский город, удерживаемый египтянами с тех самых пор, как его взяли войска Эвергета. И благодаря предательству этолийского командира отряда войск Птолемея, удерживавшего горные проходы в Палестину, сумел дойти до Газы, но предварительно потратил много времени на дипломатические переговоры, о которых Полибий оставил нам интересный отрывок. Их предметом был следующий: после первоначального разделения империи диадохами Сирия досталась Антигону III. Впоследствии ее завоевал Птолемей I, но сделал он это для себя или чтобы там воцарились Селевкиды? Антиох III на время отложил вопрос, не следует ли считать оккупацию Селевком Сирии после Ипса (301 до н. э.) законным завоеванием, хотя и не соответствующим предыдущим договоренностям трех царей. Эти переговоры старательно затягивались египтянами, потому что юный царь Филопатор не занимался армией и страна не была готова к войне. Были наняты греческие наемники, по большей части этолийцы, и в Александрии шла большая муштра. Но сирийские послы ездили в Мемфис и обратно по восточному (Пелузийскому) устью Нила и этого не видели. Наконец, когда разговоры кончились, Антиох III, решительно настроенный завладеть уже занятой Келесирией и не желавший признавать права мятежного Ахея, повел свою армию вперед. Противоборствующие стороны встретились возле Газы, и произошла великая битва при Рафии близ Газы (217 до н. э.). В этом сражении, хотя африканские слоны (73) Птолемея так и не смогли на равных бороться с индийскими слонами (102) Антиоха III, а последний имел преимущество в кавалерии (6 тысяч против 5 тысяч), исход сражения решил бой фаланг. (Египтяне имели 70 тыс. пехоты против 62 тыс. у противника. — Ред.) Антиох III был разбит и потерял 12 тысяч человек. (Сирийцы потеряли убитыми около 10 тыс. пехотинцев и более 300 конников, пленными более 4 тыс. чел., пало от ран 5 слонов из 102. Египтяне потеряли убитыми около 1500 пехотинцев, 700 конников и 16 слонов из 73. — Ред.) После погребения воинов он отступил к Антиохии и предложил перемирие на год, поспешно принятое Птолемеем IV. Египетский царь вновь обрел Палестину и Финикию, в то же время отказавшись от владения Селевкией.
Антиох III очень спешил. Ему было необходимо немедленно выступить против Ахея, который теперь правил во всей Малой Азии, за исключением нескольких городов и крепости Пергам, в которой он осадил Аттала. В двухлетней кампании Антиох III вернул все свои владения и запер Ахея в Сардах. С помощью умных греков он начал штурм, но Ахей держался — крепость была практически неприступной. А тем временем египтянин Сосибий делал все от него зависящее, чтобы выручить Ахея. Его агенты вели переговоры в Родосе и Эфесе, чтобы устроить побег Ахея через вражеские ряды. Представляется, что в этих войнах, которые вели в основном критские и этолийские наемники, всегда имелось хорошее понимание между вражескими армиями, поскольку многие теперешние противники раньше служили одному и тому же хозяину. Критяне, в свою очередь, вели переговоры с Антиохом III о выдаче Ахея и, получив взятки от обеих сторон, решили, что в их интересах надуть египтян, которые далеко. Полибий приводит волнующий рассказ об этом ночном приключении. Ахею была устроена возможность тайно покинуть крепость и пройти через вражеские позиции. Все участники авантюры подозревали друг друга. К тому же ночь была чернильно черной, и заговорщики до последнего момента не были уверены, что Ахей действительно находится среди беглецов. И лишь когда они увидели, что к одному из них все остальные относятся с подчеркнутым почтением, сомнения исчезли. Ахея связали и отвели в шатер Антиоха III, который сидел в одиночестве и ждал. Увидев, что злейшего врага бросили связанным к его ногам, царь разрыдался, но вовсе не от сострадания. На следующий день спешно собрался совет «македонцев». Было решено, что Ахей будет расчленен и обезглавлен, потом его тело поместят в шкуру осла и повесят.
Все эти детали противоречат поведению Антиоха III в Восточной кампании, которую он через некоторое время начал. Став хозяином Малой Азии (213 до н. э.), он обратил свой взор на дальние провинции, давно объявившие себя независимыми царствами. Он напал на быстро возвышающееся Парфянское царство, преодолел парфянские горные проходы, проник в Бактрию, где обнаружил Эвтидема, провозгласившего себя царем. В нескольких фрагментах Полибий рассказывает нам о войнах Антиоха III в Парфии, Гиркании и Бактрии. Во всех царствах он был готов оставить действующего суверена, если тот обещает покорность и лояльность. Политика Антиоха III заключалась в признании до определенной степени претензий потомков бунтовщиков — следовало только позаботиться, чтобы они больше не выступали против него. Зато выскочек или личных врагов он карал с ненужной жестокостью. Разбитый Антихом III Эвтидем объяснил царю, что, уничтожив новую династию в Бактрии, он оставит ее открытой для разграбления туранскими ордами — кочевниками степей (что и произошло между 140 и 130 гг. до н. э. — Ред.), и она быстро вернется в состояние варварства.
Итак, заключив договоры о признании Парфией и Бактрией зависимости от него, Антиох III пошел далее на восток по пути Александра и дал почувствовать свою власть правителям по эту сторону Инда. Он получил от них слонов и сокровища и вернулся южным маршрутом, который
Монета Птолемея V
Все это время его противник Птолемей IV вел бездеятельную и роскошную жизнь в Александрии. Удовлетворенный — после победы при Рафии — возможностью восстановить мир и вернуться к удовольствиям, он вошел в историю, пожалуй, только благодаря своим многочисленным любовницам и их статуям, которые расставил по всему городу, а также огромному кораблю, который построил, чтобы перевозить весь его роскошный двор по Нилу. Делами занимался Сосибий, а потом некая греческая дама и ее брат, с которыми мы еще встретимся. И хотя Полибий упоминает, что Птолемей IV позднее участвовал еще в какой-то войне или подавлении восстания, это не имело особого значения, поскольку он никак при этом не отличился. Полибий даже не указывает, где это было. Убийства, случившиеся в ранние годы правления Птолемея IV, — в том числе его матери, брата, жены и сестры, и дяди, а также Клеомена III и его семьи, — Полибий приписывает его министру. Нам известно, что при Птолемее IV продолжали развиваться литература и наука. Но если при этом и не было очевидного упадка, то исключительно благодаря величию и неистощимой энергии его предшественников. Нам известно, что он настолько увеличил налогообложение, что восстановил против себя, в частности, иудеев, которые до этого предпочитали египетское правление сирийскому. Но все же его финансы были в таком плачевном состоянии, что он даже выпустил медные разменные монеты, повлиявшие на стоимость серебряных монет. Иными словами, он ближе всех (из древних, конечно) подошел к нашим бумажным деньгам. Мятежи и внутренние беспорядки при его преемнике в основном приписываются несправедливости этого царя. Он умер в 204 г. до н. э., когда Антиох III только что завершил свою Восточную кампанию. Наследником трона стал четырехлетний ребенок, известный как Птолемей V Эпифан.
Глава 25
СИТУАЦИЯ В ПЕРГАМЕ И НА РОДОСЕ
Прежде чем мы вернемся к третьей монархии, Македонии, и познакомимся с царем, которому предстояло потерпеть поражение в войне с римлянами, давайте посмотрим, что происходило в ставших важными второстепенных государствах в период активности Антиоха III и бездеятельности Птолемея IV. Полибий рассказывает нам о состоянии греческой торговли в это время в замысловатом предисловии к войне Родоса и Византия (219 до н. э.). Отбросив его рассуждения о постепенном заполнении Черного моря наносами впадающих в него великих рек, отметим, что он весьма поучительно рассказывает о направлении течения, несущего корабли в гавань Византия (в будущем — Константинополь, ныне Стамбул. — Ред.). Тем же, кто хотел попасть в Халкедон (на противоположном берегу Босфора), приходилось преодолевать большие трудности. Это природное преимущество обеспечило Византию господствующее место в торговле Понта Эвксинского (Черного моря) предметами первой необходимости (по словам Полибия), скотом и рабами, предметами роскоши, медом, воском, соленой рыбой, шкурами, а также зерном. Греки были бы всего этого лишены, если бы не этот сильный город — потому что галаты с одной стороны и фракийцы с другой разграбили бы все. Поэтому Византий был жизненно необходим для эллинистического мира — он держал ключ к торговле и всем городам, расположившимся на побережье Понта Эвксинского. Но трудности тоже были колоссальными: ничто не могло заставить успокоиться фракийцев — ближайших соседей, которых невозможно было ни подкупить, ни завоевать. Фракийцы регулярно совершали набеги и уносили все, что росло на полях. Так что Византий действительно был аванпостом во враждебной стране, удерживая проливы для греческого мира с большими неудобствами и потерями для себя.
Так продолжалось довольно долго, пока не вмешались галаты, создавшие свое царство (Тилис) во Фракии — рядом с Византием. Эти мародеры были стократ хуже фракийцев, и дань, которой они шантажом обложили Византий, постепенно увеличилась до 80 талантов в год. После этого горожане разослали посольства соседям с просьбой о помощи, поскольку город занимал стратегически важное положение, имея значение для всего цивилизованного мира. Можно предположить, что успешный пример помощи родосцам (см. главу 20) позволял им надеяться на положительное решение проблемы. Когда же его не последовало, византийцы решили обложить налогом суда, проходящие через проливы. Торговцы возмутились и обратились к родосцам, занимавшим ведущее положение в торговых делах. Это было, как если бы сегодняшние европейские государства обратились к Англии с просьбой вмешаться и удержать Суэцкий канал открытым для европейского судоходства. Жители Родоса выразили протест, но, не одержав верх в споре, начали войну, как обычно, не собственными силами, а деньгами и силами союзников. Они обеспечили себе активную помощь Прусия, царя Вифинии. Византийцы обратились к Атталу и Ахею, которые тогда воевали друг с другом, причем Ахей был хозяином почти всей Малой Азии, и оба обещали помочь — любопытное доказательство интереса, вызванного этой войной. Но родосцы откупились от Ахея, убедив Птолемея IV отдать им Андромаха, который оставался заложником в Египте. Война Византия и Прусия продолжалась, и в конце концов жители Родоса добились своего, и проливы остались открытыми для движения судов.
Аттал в то время не мог помочь. Он практически не участвовал в истории Малой Азии на протяжении следующих нескольких лет. Во всяком случае, нам об этом не известно. Он воевал с Ахеем в интересах Антиоха III, который, соответственно, заключил с ним выгодное соглашение. И когда его положение укрепилось, благодаря поимке и казни Ахея, он обратился к западной политике и в 211 г. до н. э. присоединился к коалиции, образованной римлянами и этолийцами против Филиппа V Македонского. Мы тоже вернемся в Европу — в Македонию, история которой в этот период была очень бурной.
Глава 26
ПРАВЛЕНИЕ ФИЛИППА V МАКЕДОНСКОГО ДО ЕГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ВОСТОЧНЫЕ ДЕЛА. ЕГО ВОЙНЫ В ГРЕЦИИ
Благодаря умелой политике Антигона III Досона Филипп V был первым за много веков македонским царем, который занял престол мирно, без ожесточенной борьбы за трон. Он был приятным юношей с хорошими манерами, которого эллинской политике учил хитрый и очень опытный Арат, с которым он был в хороших отношениях по желанию покойного царя. Северные варвары были спокойны, даже иллирийцы были устрашены вмешательством новой могущественной силы — римлян (219 до н. э.), которые легко вытеснили Деметрия Фаросского, их бывшего союзника, из всех его прежних владений, превратив в беглеца.