Империя Александра Великого

Джилман Артур

План храма Артемиды в Эфесе. (Восстановленн по этому плану в III в. до н. э.)

Текст надписи, коротко, таков: после перечисления всех титулов царя — которому Ра даровал победу, возлюбленного богом Птахом и т. д. — следует датировка, с упоминанием имен разных жрецов, служивших в том году жрецами прежних Птолемеев и их цариц, теперь обожествленных. Затем в преамбуле описываются добрые дела царя, как были снижены налоги, прощены должники, освобождены пленные, увеличились пожертвования короны на храмы, уменьшились налоги и сборы жрецов, были ликвидированы вербовщики на флот и т. д. Все это о том, что юный царь сделал в соответствии с пожеланиями деда царя, — здесь проявление легкого презрения к отцу царя —

Птолемею IV Филопатору. Как следствие всего сказанного декрет предписывает, чтобы царю поклонялись во всех египетских храмах, его статую носили вместе со статуями богов во всех процессиях, а декрет был вырезан у ног каждой статуи царя священным (иероглифическим), простым (демотическим) и греческим письмом.

Теперь нам известно, что в этой надписи имеется нечто больше, чем просто официальная декларация. Жестокость Птолемея IV Филопатора в отношении налогов, систематическое использование греков не только в армии, но и на всех хороших гражданских должностях вызвали сопротивление нации. Нам известно о мятежах в египетских войсках, которые удалось усмирить лишь с большим трудом, позднее о восстании в Верхнем Египте и даже о Мадхи, который должен был стать освободителем своего народа от гнета чужеземцев. Мемфисский декрет — заявление жрецов, которые представляли национальную партию, о том, что юный царь действительно богоподобен и является законным обладателем короны Египта. Это заявление было сделано не без полученных уступок в части налогов и привилегий, данных храмам. Подобные национальные реакции были еще одним оружием, созданным временем, чтобы подорвать и разрушить завоевания эллинизма. Как парфянская монархия была основана на национальных принципах, так и египетские мятежи, продолжавшиеся с перерывами до окончательного покорения страны римлянами, приняли национальный характер. И третье удаленное царство, остававшееся независимым дольше, чем все его великие соседи, царство Понт, было скорее не эллинистическим, а восточного типа.

Эти соображения оправдывают короткий экскурс в историю Египта. Что касается внешней политики во время правления Птолемея V Эпифана, мы уже говорили о борьбе в Сирии, закончившейся тем, что молодая царица получила, по крайней мере номинально, Палестину в приданое. Владения на Эгейском море, состоявшие из протекторатов — свободных городов, теперь ожидавших помощи римлян, — отпали. Теперь у Египта остались только Кипр и Кирена.

Пергам, наоборот, расширил свои владения. Кроме греческих городов, независимых от него во время сражения при Магнесии, и небольшой части Карии, выделенной родосцам, Эвмен получил всю Малую Азию и европейское побережье Геллеспонта. Это, в дополнение к крупной компенсации ущерба, выплаченной ему Антиохом III, сделало Эвмена величайшим сувереном Востока, по крайней мере внешне. Но был и один неприятный момент — союз свободных городов побережья, во главе которого стояли родосцы, имел иные интересы. Поэтому, в полном соответствии с модой того времени на «свободу всех греков», города, оставшиеся под правлением Пергама, проявляли недовольство и стремились попасть в союз Родоса. Торговое могущество Родоса было чрезвычайно велико, соответственно, доходы тоже были отнюдь не маленькими. Впоследствии Эвмен, поссорившись с родосцами, заявил римскому сенату, что свобода в Родосском союзе предусматривала более строгую зависимость, чем нахождение в составе Пергамского царства. Возможно, так оно и было.

План египетского храма.

(Сначала мы подходим к большому пилону (А) или паре очень высоких опор по обе стороны главных ворот (В); далее — открытый двор (С), окруженный гигантской колоннадой; затем — вторые ворота (D), ведущие в вестибюль с еще более крупными колоннами (Е); после этого — ворота (F), ведущие в собственно храм с разными помещениями, а в самой глубине (G) — святилище бога)

В мире многие считали, что все эти силы были, конечно, царствами, союзами или свободными городами, но этот факт имел второстепенное значение. А главным было то, что они на самом деле всецело зависят от Рима. Но римляне пока не выказывали стремления вести завоевания за морями. Они даже не требовали контрибуций, чтобы поддержать мириады бедняков в Риме. Но, учитывая древние идеи о правомочности и законности завоеваний, не приходилось сомневаться, что в тот самый момент, когда политике Рима это будет выгодно, все эти царства, союзы и свободные города превратятся в обложенных тяжелой данью подданных.

Таким образом, мы имеем все основания утверждать: сражение при Магнесии стало концом империи Александра. После этого главная роль перешла к второстепенным силам, которым, в обмен на службу, римляне даровали вознаграждения и привилегии. Ахейский союз, Пергам, Родос — все они надзирали за оставшимися фрагментами некогда великих царств, но очень скоро стало ясно,

что эти мелкие государства будут продолжать конфликтовать между собой за изменение баланса сил и свое превосходство. Это будет происходить так же, как в случае с великими эллинскими царствами, но в меньших масштабах. Ахейский союз, Пергам, Родос вели себя как маленькие Македония, Сирия и Египет, хотя их войны и дипломатические отношения не оказывали особого влияния на мировую историю.

С другой стороны, более значительные события, сделавшие это поколение интересным человечеству, являются частью римской истории и изложены в хороших книгах — а их очень много — по этому вопросу. Здесь мы будем краткими, поскольку Македонская империя, которая была предметом нашего изучения, распалась на части. Великие царства стали изолированными, и, если не считать одного вторжения Сирии в Египет (двух — в 170–169 и 168 гг. до н. э. — Ред.) и одной войны за независимость в Македонии, они или продолжали свое существование, терпимые римлянами, или были сломлены новыми завоевателями.

Весь мир, утверждает Полибий, после победы при Магнесии слал в Рим посольства с поздравлениями, что великий путь через Египет, Малую Азию и Грецию теперь продлился до Италии. Средиземноморье от Рима до Антиохии, от Александрии до Пеллы являлось средоточием цивилизованных людей, говорящих на одном языке и обладающих культурой эллинизма. И это было устойчивым результатом завоеваний Александра, который римляне не могли и не хотели уничтожить. Но в данный момент восточный мир пришел в Рим, желая посмотреть, что там можно получить, и, разумеется, многие его представители не были удовлетворены. Ахейский союз, переоценивший свое участие в кампании, желал распространиться на всю Грецию и был вынужден, не без недовольства, ограничиться Пелопоннесом. Доля Филиппа V в кампании была по-настоящему серьезной, поскольку через него проходили все римские связи с Азией. Но потом он стал опасным и в конце концов слабым и зависимым. Он лишился фракийского побережья, города которого были отданы Эвмену, а также островов Тасос и Лемнос. На самом деле всю оставшуюся жизнь он был вынужден терпеть оскорбления от римлян, отвечать на обвинения и объяснять свои действия по требованию бывших подданных. Этолийцы продемонстрировали свое упрямство и бойцовские качества даже после великой победы, и потребовалась специальная римская кампания и несколько длительных осад, чтобы наконец подчинить их.

Положение в мире в течение десяти лет после Магнесии было не таким, чтобы встревожить римлян, которые были заняты, как мы видим из их анналов, на редкость упорной Лигурийской войной, совместившейся во времени с мятежами в Истрии и на Пиренейском полуострове. Мы читаем о посылаемых в Лигурию каждый год консулах и армиях, и представляется странным, что эти тренировки не поддержали старый военный дух римлян, который уже в следующей македонской войне пришел в явный упадок.

Преемником Антиоха III Великого стал его младший сын Селевк IV Филопатор, который правил тихо и незаметно двенадцать лет (186–174 до н. э.), но не изменил традиции эллинистических царей и выдал свою дочь замуж за Персея, царя Македонии, в 179–168 гг. до н. э.

Несчастный царь Египта жил в лености и роскоши, уничтожая то, что сделали его способные министры, и, одновременно, свою репутацию, и в конце концов был отравлен в 181 г. до н. э., когда собирался возглавить кампанию в Палестину против царя Сирии.

Тем временем Филипп V, жизнь которого близилась к закату, тщетно пытался прийти в себя, вернув хотя бы несколько городов и повторно колонизировав покинутые территории во внутренней и северной части своих владений. Но бдительные соседи «сдали» его римской комиссии, призванной разобраться в его деяниях, и он был вынужден (184–183 до н. э.) отказаться не только от городов в Фессалии, которые были прежде ему дарованы, но и от оставшихся приморских городов Фракии. Глубоко оскорбленный царь решил посвятить остаток жизни подготовке к новой войне, однако ему помешала трагедия, случившаяся в его собственной семье, напоминающая нам историю Лисимаха из Фракии (см. главу 7). Началась яростная вражда между его сыновьями — старшим Персеем и младшим, более талантливым, Деметрием. Последнего римляне часто принимали в Риме и относились к нему (такая политика приобрела систематический характер) как к шпиону, живущему в царстве сомнительного союзника. Персей заявил, что его брат — «друг римлян» и желает свергнуть своего отца. Деметрий был отравлен, но вскоре после этого царь убедился в ложности обвинений Персея и умер от горя (179 до н. э.).

Во время длительного правления Филиппа V (более сорока лет) имел место упадок империи эллинизма. Когда он взошел на престол, Македония была сильной империей, даже сильнее, чем она была в течение столетия, благодаря гению Антигона III Досона. Придя к власти, он имел хорошие перспективы, но в границах здравого смысла и справедливости его ожидали только неприятности. Оказавшись в бездействии и безопасности, он проявлял свои худшие качества. Несчастьем для мира — и уж точно для него самого — было то, что ему не пришлось, как почти всем его предшественникам, завоевывать с оружием в руках царство, которое он унаследовал по праву.