Империя Хаоса
Шрифт:
– Подожди. То другое дерево. Когда ты его видела?
– Я была еще ребенком. Десять зим прошло с тех пор или даже больше. Духи летели за ним, как стая гусей за вожаком, небо было усеяно черными звездами. Все, а сейчас я ухожу.
– Нет. Подожди. Расскажи мне еще…
– Не могу. Возле тебя есть кто-то, кто хочет отнять мою душу. И он вот-вот появится здесь. Если я останусь, мне не устоять перед ним, я погибну. – Она замялась, словно желая еще что-то сказать, но потом вдруг развернулась и со всех ног бросилась бежать.
И в
"Нет!" – закричала Адриана.
"Это не твоя забота, – ответил серафим. – Она – враг, источник ненависти".
"Я говорю – нет".
"Ты помнишь наш последний разговор?"
"Помню, и очень хорошо. Если ты служишь мне, то пусть она живет".
"Хочу посмотреть, какая ты в гневе", – сказал Уриэль и исчез.
"Следуйте за ними, – приказала Адриана джиннам, – не дайте ему причинить ей зло".
"Мы не можем, госпожа. Он наш повелитель, как и ты".
Адриана в сердцах сделала им знак удалиться. У татарки была грань, за которую та боялась переступать. А у нее, Адрианы, не было такой грани. Никогда не было.
Задыхаясь от отчаяния, Адриана опустилась на землю, чувствуя себя беспомощным насекомым, навечно застывшим в сгустке смолы. Она потерпела поражение.
Недолго Адриана тешилась ролью побежденной. От ее заблуждения, что она управляет malakim, не осталось и следа. Она могла управлять лишь собственным ходом мыслей. И ей ничего больше не оставалось, как здраво осмыслить происшедшее.
Подведем итог тому, что сказала татарка. Ее сын представляет опасность. Она сама представляет опасность. Вместе они – величайшая опасность.
Но почему? Что все это значит? Очевидно, дерево – это всего лишь метафора. Когда она вглядывается в пространство эфира, она видит диаграммы, это результат ее образования, отражение ее системы мышления. А что в эфире видит татарка? Если она видит дерево, то что на его месте должна увидеть она, Адриана? Как расшифровать этот знак?
Адриана позвала одного из джиннов.
"Покажи мне меня!" – потребовала она.
"Не понимаю", – ответил джинн.
"Покажи меня. Как я выгляжу в эфире".
Джинн – создание, напоминавшее по форме треугольник – завертелся веретеном, выпрямляясь, пока не превратился в плоскую поверхность – своеобразное зеркало.
И в нем Адриана увидела свое отражение, точно такое же, как и в обычном зеркале.
"Ты не можешь себя увидеть, – сказал голос. – Ты слишком хорошо себя знаешь".
Голос принадлежал Уриэлю, мириадами глаз наблюдавшему за ней между деревьями.
"Ты убил ее?" – сердито спросила Адриана.
"Нет. Она оказалась очень искусной. Прыткая и умело защищается, пользуясь поддержкой моих собратьев…" Он замолчал.
"Ей каким-то образом удалось обмануть тебя? Ей удалось повернуть твою природу
Серафим молчал.
"Отвечай же, или мы навсегда с тобой расстанемся, клянусь тебе".
"Пустая угроза".
"Не испытывай меня. Я разделалась с тем из вас, что явился мне в облике Смерти. Думаю, я и с тобой могу так же разделаться".
Это действительно было пустой угрозой. Адриана не помнила, что она сделала, в результате чего Смерть исчезла. И как она ни пыталась вспомнить, у нее ничего не получалось. Она способна была сделать еще одно устройство, подобное тому, что подарила царю, но оно не могло уничтожить Уриэля – лишь разорвать связь, их соединявшую.
"Задавай свой вопрос. – Беззвучный голос серафима завибрировал в ее руке. – Если он мне понравится, я на него отвечу".
"Эта женщина назвала мою руку деревом. Что это значит?"
"Я не знаю".
"Она говорила еще о ком-то, кто сильнее меня. Она имела в виду моего сына?"
"Возможно".
"На что она намекала, когда говорила, что вместе с ним мы представляем величайшую опасность?"
"Я не знаю".
"Ты лжешь!"
"Если даже и так, ты должна довольствоваться этим".
Адриана сгорала от желания разорвать это создание на части, вернуть его к состоянию слепых ферментов, лишить способности говорить и внушать ей ложные мысли. Возможно почувствовав ее намерения, возможно не желая больше отвечать на ее вопросы, серафим удалился.
Дрожа от злости, Адриана развернулась, собираясь вернуться к кораблям, и вдруг поняла, что потеряла их из виду. Продолжая злиться, она начала искать следы, оставленные ею на влажном мху, чтобы по ним найти дорогу назад, но не увидела никаких следов. Раздражение нарастало, она попробовала пойти в другую сторону. В крайнем случае она может позвать на помощь Креси, но пока ей не хотелось этого делать. Или обратиться за помощью к джиннам, но и с ними ей сейчас не очень хотелось иметь дело.
Она была уже готова призвать их, когда заметила ярко-синее пятно, показавшееся неестественным в этом лесу. Она повернулась к пятну. Подойдя ближе, она различила лежащую на земле Ирину. Но что-то было странное во всем ее облике. Очень странное. Казалось, она на кого-то пристально смотрит, а шею ее обвивают ярко-красные бусы…
Подойдя еще ближе, она ясно увидела, что у Ирины перерезано горло.
В это же самое мгновение в кустах послышался треск ломаемых веток, а потом кто-то вскрикнул: "О господи!"
Адриана увидела Креси, уставившуюся на труп Ирины. Креси повернулась к ней с вытаращенными от удивления глазами.
– Ну, моя дорогая, – прошептала Креси с недоверием в голосе, – кажется, ты слишком буквально восприняла мой совет.
8
Ящик со змеями