Империя Искушения
Шрифт:
В течение следующих нескольких минут Вэл тихонько собиралась, поправляя платье и прическу. Я уставилась на дорогу. Я пробежался по встрече с Д'Агостино, о чем, как я думал, он мог бы попросить.
Я вздрогнул, когда пальцы ткнули в карман моих брюк. Инстинкт заставил меня схватить ее за запястье, остановив ее. — Что это?
Вэл подняла свои трусики, те самые, которые она сняла несколько минут назад. — Я пытаюсь отдать их тебе. Ты не хочешь оставить их себе?
Мое сердце колотилось неровно, удивление и желание, опасный коктейль в моей крови. Она была неожиданной, невинной и грязной одновременно,
Она сунула мне в карман использованные трусики, затем похлопала меня по бедру.
— Теперь ты можешь думать о них весь день.
Мне было бы трудно сделать что-то еще.
— Откуда девственница узнала, что нужно отдавать мужчине свои грязные трусики?
Наклонившись, она приблизила свой рот к моему уху так близко, как только могла. — Я прочитала много книг. — Секунду спустя она включила стереосистему автомобиля, и музыка заполнила седан.
Следующие полтора часа я размышлял об этих книгах и о том, чему еще могла научиться Валентина.
Глава пятнадцатая
Валентина
Сидеть рядом с Лукой в машине было пыткой. Вдыхать его изысканный одеколон, смотреть, как его сильная и умелая рука переключает передачи… Все в этом мужчине было сексуальным. Даже то, как он хмурился на других водителей, было невероятно возбуждающим.
Я была в большой беде. Он был не только опасен и преступник, но и обладал странной способностью лишать меня свободы воли.
Причины этого нужно будет изучить позже, когда я останусь одна. А пока я просто буду наслаждаться всем, что принесет день. Лука сказал, что хочет меня баловать, и я была готова. Я не могла вспомнить, когда в последний раз надолго отсутствовала в ресторане. Может быть, на похоронах матери? И я не была в городе со второго года обучения в старшей школе, когда мы с классом ездили на экскурсию в Линкольн-центр. Это было как раз перед тем, как моей матери поставили диагноз, до того, как мы узнали, насколько она больна.
Прямо перед тем, как все изменилось.
Когда мы проехали через туннель, Лука с легкостью перемещался по улицам, почти как житель Нью-Йорка. Он нетерпеливо ждал пешеходов и уклоняющихся от такси. Наконец, мы въехали на парковку. Дневная цена вскружила мне голову, но Лука не моргнул, когда перевернул брелок автомобиля. Затем он взял меня за руку и повел на тротуар. — Откуда ты знаешь, куда идешь? — спросила я, пытаясь поспеть за его длинными ногами.
— Это несложно. Большая часть Манхэттена представляет собой сетку — север, юг, восток, запад.
— Сколько раз ты здесь был?
— Дважды.
Я была здесь столько раз, сколько хотела, и все равно я еще не так хорошо знала улицы.
Мы прошли мимо старого здания, у входа которого толпились люди и фотографировались. Над дверью висел красный балдахин, а на земле был расстелен черный ковер. Но Лука прошел мимо входа. — Нам сюда?
— Мы пойдем другим путем.
О… Он пытался избежать толпы? Он подвел меня к стальной двери дальше по кварталу, где нажал на кнопку звонка. Когда дверь открылась, Лука назвал свое имя, и нас впустили в длинный коридор.
— Лестница в конце коридора.
Мы последовали его указаниям и вскоре оказались за кулисами. Не могло быть ничего иного, учитывая количество суетящихся людей, парикмахерские и гримерные кресла, полуголых красавцев. Я ожидала увидеть моделей-женщин, но шоу явно было мужской одежды.
Ура мне.
— Думаю, мне понравится это шоу, — сказала я Луке с широкой улыбкой.
Он обнял меня за талию. — Я так и думал. Постарайся не пускать слюни, bambina.
Было так много активности, что это напомнило мне кухню во время ужина. Контролируемый хаос — так всегда называла моя мама это. Все были заняты, сосредоточены на своих обязанностях, но при этом работали как команда, и я находила это в некотором роде успокаивающим.
— А, вот они, — сказал Лука, глядя поверх толпы. — Пойдем со мной.
Лука взял меня за руку и провел через стулья и вешалки с одеждой. Наконец мы добрались до места с большим пространством, где великолепная женщина поправляла пару брюк. Носитель этих брюк, красивый мужчина-модель с карамельной кожей и подтянутыми мышцами, стоял совершенно неподвижно, пока женщина работала, и я заметила еще одного мужчину, развалившегося в кресле неподалеку. Он был также красив, немного старше, и от него волнами исходила сила. Никто не заговорил с ним, и он наблюдал за женщиной, возящейся с брюками, с напряженной концентрацией, граничащей с жутью.
Это, должно быть, был другой дон.
Он не был тем, кем я его воображала, но я и не думала, что Лука — дон. Эти двое могли бы сойти за богатых бизнесменов, а не за международных преступников.
Лука обошел женщину и модель, направляясь прямо к мужчине в кресле. При нашем приближении дон оглянулся, его взгляд был настороженным и острым. Он внимательно посмотрел на Луку, затем быстро окинул меня взглядом.
— Д'Агостино, — сказал Лука дружелюбным, но мягким тоном. — Come stai?67
Д'Агостино стоял, выражение лица не менялось, и двое мужчин пожали друг другу руки. Затем Лука положил руку мне на поясницу. — Синьор Д'Агостино, это синьорина Монтелла.
Когда он подошел пожать мне руку, я сказала: — Приятно познакомиться, мистер Д'Агостино.
Его хватка была крепкой. — Синьорина. Рад, что ты смогла приехать. — Его голос был глубоким и с сильным акцентом, звуки немного отличались от того, как говорил Лука. Другой диалект, что означало, что он был не оттуда, где жил Лука.
— Привет. — Женщина, которая поправляла брюки, присоединилась к нам. Она втиснулась между Д'Агостино и Лукой, не сводя глаз с лица Луки. — Кто это, детка?
Д'Агостино значительно смягчился, притянув женщину к себе и поцеловав ее в макушку. Она была невероятно великолепна, высокая и худая, с идеальным макияжем. Я сразу же позавидовала ее превосходному мастерству подводки глаз. На ней было низкое, свободное, узорчатое платье, которое было облегающим сверху и струилось вокруг ее ног, в паре с крутой парой низких сапог и необычными украшениями на запястьях и вокруг шеи. Ее стиль был одновременно элегантным и резким, и я не могу не восхищаться ею.