Империя красоты
Шрифт:
– Надеюсь, что в будущем ты перестанешь использовать мое имя как щит для своих проказ, – величественно проговорила Магдалена, поднимаясь со ступеньки. – В следующий раз тебе так не повезет, тебя обязательно посадят, и мне придется позориться и вытаскивать тебя из тюрьмы…
– Ты можешь там меня оставить и тем самым избавиться от меня, – сказала Джен с невинным видом, Магдалена позеленела от злости. Как жестоко поступил ее покойный муж, оставив ее наедине с этаким чудовищем!
– Хватит молоть чепуху, – ледяным тоном проговорила она. – Отправляйся к себе и ложись спать. Ты похожа на привидение.
С этими словами Магдалена стала подниматься по лестнице
Магдалена поднялась к себе и зажгла везде свет. Спать ей совершенно не хотелось – общение с Дженнифер лишило ее спокойствия духа.
Она подошла к каминной полке и принялась вертеть в руках очаровательные фарфоровые безделушки, которые украшали ее. Если бы только она могла отправить Дженнифер на другой конец планеты и посылать ей открытки на Рождество и день рождения! Магдалена не сомневалась, что это отлично бы устроило и саму Джен. Но она не могла, не имела права, не осмеливалась. Дженнифер была нужна рядом, и хотя Магдалена проклинала эту необходимость, она железной рукой удерживала дочь подле себя.
Ей с самого начала надо было настоять, чтобы в их браке не было никаких детей. Джеймс был настолько влюблен в нее, что согласился бы на все. Тем более что у него уже был сын от первой жены. Но двадцать четыре года назад она была глупа и недальновидна, хотя и тогда мысль о ребенке приводила ее в ужас. Однако Джеймс очень хотел дочку, и у нее не хватило ума провести его.
Девять месяцев непереносимых страданий (Магдалена до сих пор не могла без дрожи вспоминать, во что превратилась ее роскошная фигура!), и на свет появилась Дженнифер Батлер.
Джеймс был в восторге. Отношения с сыном у него всегда были прохладными, и он надеялся, что дочь будет ему ближе. К тому же Дженнифер с самого рождения была похожа на него – рыжие волосы, серые глаза и вздорный характер. Отцовское сердце таяло, а Магдалена чувствовала, что Джен забирает у нее часть любви мужа, как забрала часть красоты. Быть второй Магдалена не привыкла, и она начала сражение с крошечной новорожденной девочкой. Джеймс ни за что не должен был заподозрить, что Дженнифер вызывает у нее раздражение. Она стала идеальной матерью. Джеймса до слез трогало ее воркование с дочкой, ее огромная любовь к малютке и забота о ней.
Постепенно Магдалена смирилась с существованием дочери и даже стала испытывать к ней определенные чувства. Восстановить утраченную гибкость фигуры оказалось очень просто, и это заставило ее теплее относиться к Дженнифер.
Поначалу ей очень хотелось, чтобы дочь была больше похожа на нее. Она наряжала ее в красивые платья и регулярно водила в салон красоты, однако Джен упорно сопротивлялась благотворному влиянию матери. Уже в три года она предпочитала более удобную одежду и закатывала истерики при виде нарядных юбочек и блузочек с обилием оборок, бантиков и кружев. Она вытаскивала из волос блестящие заколки и раскидывала их по всему дому, а когда научилась держать в руках ножницы, то остригла свою пышную шевелюру почти под корень.
Магдалена была в отчаянии, но Джеймс только смеялся над выходками дочери. Он не видел ничего ужасного в том, что Дженнифер бегает по дому в потрепанных шортах, а не в розовом платье с рюшами, а на голове у нее вместо изысканной прически – хвост, затянутый черной резинкой. О, Джен всегда
Примерно в то время у нее начали портиться отношения с мужем. Джеймс был старше Магдалены на двадцать пять лет, и с каждым годом им было все труднее находить общий язык.
С возрастом Джеймса больше привлекали тихие радости семейной жизни, а Магдалена рвалась в мир бизнеса. Она была не только красива, но и умна, а ее деловому чутью позавидовал бы любой финансовый воротила.
Под руководством Магдалены корпорация процветала, чего нельзя было сказать о ее семье.
И Джеймс, и Дженнифер были ею заброшены, но им даже в голову не приходило жаловаться.
Отец и дочь были довольны, когда Магдалена с ее непомерными амбициями и претензиями не беспокоила их. Они с полуслова понимали друг друга, и Джеймс Батлер никогда не был так безмятежно счастлив, как в эти дни.
Примерно в это время в жизни Магдалены появился Ларри. До этого она никогда не изменяла богатому и влиятельному мужу, слишком шатким казалось ей собственное положение. Но Ларри заставил ее совершенно позабыть об осторожности, и Магдалена впервые открыла для себя, что физическая любовь может быть не только способом получения благ, но и служить источником неземного удовольствия.
Порой Магдалене казалось, что Джеймс обо всем догадывается. Ларри часто бывал у них дома, и тысячи мелочей могли бы открыть глаза ревнивому мужу. Но она беспокоилась зря. Джеймс Батлер уже давно не был ревнивым мужем. Он был стар, болен, и вся его любовь принадлежала единственной женщине, его дочери.
Когда Дженнифер исполнилось восемь лет, Джеймс Батлер тихо умер в своей постели, развязав Магдалене руки. Она играла роль образцовой вдовы, но в ее сердце было мало печали.
Теперь она сможет совершить необходимые преобразования в «Мэриголд корпорэйшн» и занять достойное место в обществе. Джеймс сыграл свою роль в ее жизни, пришло время для, более молодого, сильного и крепкого Ларри Батлера. Его сына.
После смерти Джеймса любовь Ларри и Магдалены тихонько угасла, уступив место надежным дружеским отношениям. В завещании Джеймс назначил своим душеприказчиком Ларри, чем оказал Магдалене неоценимую услугу.
Если бы не забота Ларри о ее интересах, не видать бы ей «Мэриголд корпорэйшн» как своих ушей. Но в те трудные дни он не потерял голову и буквально спас ее, когда положение было безнадежным.
Помогал он ей и впоследствии, и Магдалена не осталась в долгу – сейчас Лоуренс Батлер занимал видное место в ее корпорации. Магдалена до сих пор прибегала к его советам в случае нужды, вот только в последнее время ей все чаще казалось, что Ларри перегибает палку со своей осторожностью. Что страшного может произойти, если она отошлет Дженнифер подальше от себя и получит наконец возможность наслаждаться жизнью без всяких помех? Она не желает зла девочке, им обеим будет гораздо лучше, если между ними ляжет океан. Но Ларри настаивал на том, чтобы контролировать каждый шаг Джен, и, слушая его аргументы, Магдалена нехотя признавала, что он прав. Она должна жить рядом с дочерью и всячески опекать ее, хоть с каждым годом это было все труднее и труднее.