Империя людей. книга 2

Бурденя Вадим

Вернувшись в лавку они застали занимательную картину. К заднему двору, оцепленному многочисленной охраной, подъехала грузовая закрытая повозка. Кауфман запустил её внутрь. Из повозки в лавку грузчики начали переносить огромные золотые слитки, по десять килограммов веса, что было равнозначным десяти тысяче золотых. Процесс разгрузки контролировал один из Безликих. По итогу вся троица стояла в небольшом помещении склада, который под потолок был забит золотыми слитками.

– Это сколько здесь? – не верила своим глазам Ки.

– Две тонны – довольно улыбался Кауфман. – То есть два миллиона золотых, Эсико оставила первый платёж полностью

в нашем распоряжении, чтобы мы обустраивали свой собственный квартал. Здесь на юге добывается огромное число дорогих ингредиентов, как животного, так и растительного происхождения, а ещё богатые на редкие минералы и камни горы, в общем, целесообразнее всё это перерабатывать здесь на месте. Я уже присмотрел хорошее место, чуть дальше по берегу есть две бухты. На берегу одной разместим причалы, промышленные здания, а на побережье второй построим жилой квартал, со своим пляжем и этими шезлонгами, раз господину Джерри и госпоже Селене так нравится лежать и смотреть на море.

На создание целебного зелья у Кана в первый раз ушёл практически день, с перерывами и медитациями между каскадами. Сил под конец у него практически не оставалось. И это заставило его задуматься о реальном уровне Селены, которая кроме целебного зелья делала и другие. В принципе, было известно, что с ростом уровней росла и разница между ними: если двадцатый и двадцать первый уровень практически не отличались друг от друга, то между восьмидесятым и восемьдесят первым лежала большая пропасть. Девяносто первый отличался от девяностого ещё больше, поэтому и было всё тяжелее и тяжелее с ростом уровня получить следующий и поэтому говорили, что сотого уровня достичь невозможно. Сам же Кан был уверен, что девяностый ему точно покориться, а может быть и девяносто первый, но это уже явно быстро не будет. А вот Селена, похоже, девяностый уровень уже взяла, если не девяносто первый, только интересно, почему она не проходит оценку, это мигом добавило бы Эсико веса и влияния.

С этого момента он через день начал делать целебные эликсиры, которые прошли испытания и на самом Кане, и на Карле и даже Ки попробовала на себе. Разницы между зельями Селены и Кана не обнаружили, поэтому Карл немедленно отчитался в главное отделение Эсико, а также раструбил по всему Золотому Берегу об успехах Ма. Кана стали узнавать на улицах, его приглашали в ресторации, на какие-то мероприятия и вечеринки, но он предпочитал тренировать Ки и тренироваться самому. Портреты невест приносили прямо в лавку, иногда невесты заходили сами. И хотя образ Оно-э побледнел, другие девушки до сих пор как-то не цепляли его. Он предпочитал просто болтать с Ки. Вот и сейчас, когда он создал очередное целебное зелье, уже уложившись в пол дня, правда сил оставалось на донышке, поднялся в приёмную комнату, уселся на пол за прилавком и разговаривал с Ки.

Прозвучала мелодичная трель, извещающая о посетителе, а затем Кан заметил как удивлённо распахиваются глаза Ки, а затем услышал дробный топот каблуков, владелец которого практически подбежал к прилавку. После чего услышал громкий старческий голос этого торопыги:

– Все документы на стол, кассу на проверку, ничего не трогать! Работает казначейство! Быстро мне! И где этот мошенник Кауфман! Где его кабинет? Срочно меня туда проведите, пока он ничего не подменил или не уничтожил!

К прилавку подошло ещё несколько человек, Кан поднялся на ноги и увидел очень пожилого человека,

можно сказать старика, который и кричал, за ним стоял молодой парень и солидный взрослый мужчина.

– А это кто такой? Почему посторонний за прилавком?! Чем вы тут занимаетесь в рабочее время!? Так и знал, что этому жулику доверять нельзя, устроил тут непонятно что, поставил какую-то соплюшку за прилавок, которая тягает сюда хахалей и, небось, считать не умеет толком. Точно недостача будет!

Карл, который был дома и не мог не услышать этих воплей уже спускался вниз.

– Кац, попридержи язык! Не у себя дома.

– Подонок, аферист, ты мне ещё указывать будешь где и что говорить?

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы от двери не раздался тихий голос, от которого у всех пробежал мороз по коже:

– Уважаемый Вильгельм, господин Кауфман прав, вы не у себя дома, а в пусть и в подотчётном, но самостоятельном подразделении. Да и оскорбления от высших управленцев выглядят неподобающе и порочат всю компанию Эсико. Мы уже разговаривали на эту тему.

В приёмном покое будто стало темней. Ки сжалась в комочек и немного присела, спрятавшись за прилавком, Кауфман прижался к косяку двери, сопровождение Каца постаралось также слиться с прилавком и бочком отдалиться от приближающегося уж очень серого господина. Сам Кац чуть ли не в прыжке развернулся и согнулся в полупоклоне:

– Прошу меня простить, господин Стиг, но два миллиона! Как подумаю, что он может их украсть, всё остальное напрочь вылетает из головы!

– Вильгельм, я уверен, что вы ошибаетесь. Добрый день дамы и господа, меня зовут Стиг Шта, первый ряд золотой лиги, главный душеприказчик Эсико.

Комната от разлившейся по ней силы будто застыла. Казалось, что каждый находившийся в ней человек старался стать меньше и незаметнее, за исключением Кана. Тот внешне никак не отреагировал на появление господина Стига, но при этом, даже не осознавая, максимально напитал остатками энергии внутренний щит. Эта сила была ему хорошо известна, она не раз пыталась его уничтожить, заморозив душу, поглотив его энергетику, он не боялся, привык и где-то даже воспринимал её положительно, как источник своего собственного роста. Правда нашёлся в комнате ещё один человек, который не разделял всеобщего настроения, а был на своей волне:

– Это вот тот Кан Ма? – чуть ли не оттолкнув господина Стига плечом, в дверь влетел очень молодой, но просто-таки огромный парень.

Таких больших людей Кан ещё не видел, а тот быстро к нему приблизился и уставился в упор. Кану пришлось задрать голову, чтобы увидеть как на него смотрят два раскалённых угля.

– Ингвар. – холодно бросил главный душеприказчик.

– Смотри у меня! – показал тот кулак Кану и подошёл к Кауфману. – Здарова, Карл, не соскуфился тут?

И громко заржал. Естественно, смеялся только он один. Господин Шта нарушил царящую неподвижность:

– Карл, пройдёмте наверх, Вильгельм, вы и ваши помощники идут с нами, наметим дальнейшие действия и поедем, разместимся где-то в гостинице, я так понимаю, что практически все комнаты здесь заняты.

– Да, я здесь живу, и Кан, и Ки, осталась свободной только одна комната. – увёл Кауфман гостей наверх.

Внизу остались только Ки, Кан и Ингвар, который опять уставился на Кана.

– Что вы на меня так смотрите? – не знал тот как на это реагировать и чего вообще один из основателей Эсико к нему прицепился.