Империя полураспада
Шрифт:
– С милым рай в шалаше, если милый – атташе, – буркнул Женька. – Накладывай каши, сварилась уже. Здесь – это самая лучшая еда. Ты в шахматы играешь? – вдруг ни с того ни с сего спросил он.
– Да. Это важно?
– Очень, – Женькино лицо снова озарила улыбка. – Любое умение не даётся просто так. Если человек что-то освоил, то никто этого у него не отнимет. Ведь так?
Он еще немного посидел, уставившись в одну точку, дожидаясь, пока московский гость доест кашу, выскребая её из алюминиевой миски, загасил вонючий окурок, посмотрел
– Ты все же, может быть, поведаешь мне какую-нибудь страшную историю, связанную с этим местом, – попросил Родион, уже сидя в лодке. – Небось, прячется принцесса от Синей Бороды или Кащея Бессмертного? Или от террористов мирового масштаба, навроде Бени Ладена? Может, он себе в гарем такую наложницу заполучить желает? Девица эта ясно, не Венера, но нечто очень притягательное в ней проглядывается даже через красное бальное платье. Не молчи, поведай мне о незнакомке, и зачем я ей понадобился.
– Что совсем невтерпеж? – усмехнулся Женька. – Она сама тебе всё и расскажет. Понравился ты ей. Скажи лучше, ты как к старообрядцам относишься?
– Вот те раз: то шахматы, то старообрядцы!.. – Родион был явно сбит с толку. – Что-то заносит тебя, старик. Не находишь?
Женька ничего не ответил, лишь улыбнулся. И в этой безобидной улыбке вдруг промелькнула тень давешнего друга, который не раз выручал Рожнова в блужданиях по тайге. Которого сам Родион однажды тащил на спине к геодезической базе возле Уральской Лыбытнанги. Тогда Родион впервые услышал от обмороженного, отбивающегося в горячке Женьки бормотание каких-то непонятных слов.
Слова! Именно слова! Что-то похожее Женька говорил вчера ночью!
Это внезапно свалившееся открытие заставило Родиона сжаться, превратиться в пружину, как в тайге, когда опасность может подстерегать за ближайшим косогором. В экспедициях выживают сильнейшие. Для остальных – это «табу». И не без дела бродили они с Жэкой по закоулкам России, исколесили пешком полстраны! Всё во благо Военного Министерства. На Родину работали.
– Остынь, – Женька, как и прежде, остро чувствовал любое настроение приятеля.
Это Родиона опять немного расслабило. Ведь не стал бы Евгений приглашать давешнего друга для… А для чего? Он прислал письмо, просил приехать. Срочно приехать. Об отдыхе, рыбалке, грибах не было сказано ни слова. С чего же Родион решил, что едет на пикник? Нет, здесь явно что-то не так.
– Не так, – согласился Евгений.
– Ты что, научился читать чужие мысли? – прищурился Рожнов. – Тебя новая знакомая обучила мистическим способностям?
– Иногда получается само собой. Но сейчас не надо быть особым прорицателем – у тебя все на лице написано.
Рожнов не нашелся, что ответить, и остаток пути приятели проделали молча. Понтонный мост был уже пуст, а на берегу не видно ни одного рыбака. Вечером Женька пригласил друга прогуляться, разогнать, так сказать, тоску. Тёплый сумрак был заполнен духмяными запахами цветущих
– Кстати, может, и твою прекрасную даму встретим, влюбленный пингвин, – поддел Женька.
– Стареешь, брат, стареешь, – парировал Родион. – Ты, оказывается, в сваты подался, и меня за этим в свои края выманил? Девочка совсем не против поселиться в столице, тем более, у тебя там дружбан на выданье, то есть, я и к тому же холостой. Пуркуа бы и не па, как говорят лягушатники.
– Ага, угадал, – согласился Евгений. – Ну, прям в десятку!
Деревенская молодежь чинными стайками фланировала по пыльным улицам, но друзья свернули с более многолюдных мест к понтонному мосту, который в подступившей темноте казался ещё более чёрным на чёрном зеркале тихой реки с серебристыми крапинками звёздных отражений. На середине моста, на том же самом месте, маячило пурпурное платье давешней незнакомки.
– Это она? – неуверенно спросил Родион.
– Не видишь, что ли? Нас ждёт, – Женька уверенно шагнул на мост.
– Прям-таки только нас и ждёт.
– Ты же говорил, что играешь в шахматы.
– Причём тут шахматы? – откровенно удивился Родион. – Ты, надеюсь, не станешь меж нами устраивать турнир? Если ей жених нужен, то нечего в бирюльки играть. Турнир оставь для избранных.
– Ты и есть избранный, – сдержанно ответил друг.
Не сбавляя шага, они протопали по деревянному настилу для машин, положенному поверх металлических поплавков, и через несколько мгновений стояли возле «пурпурной» девушки. В темноте её лицо казалось много старше, но никакая темнота не приглушила блеск золотой цепи и креста на груди.
– Янга, это Родион, – окликнул её Жека. – Я позвал – он приехал.
Та грациозно наклонила голову, но в облике незнакомки ещё сильнее проступила неугаданная строгость, причудливо смешанная с торжественностью.
– Тот самый? – голос девушки походил на журчание весеннего ручейка, радующегося первому жаркому солнышку, беззаботной перекличке пташек.
– Да. Тот самый.
– Ты ему всё рассказал? – спросила она Евгения, хотя глядела только на Родиона.
– Нет. Я просто не смогу доходчиво, – оправдывался Женька.
– Ну что ж, – вздохнула она, – мужчины всегда перекладывают самую трудную и неприятную работу на женские плечи.
– Может быть, мне посчастливится вас от этого избавить? – поспешил высказаться Родион. – Я мальчик понятливый.
– Может быть, может быть… Играете вы в шахматы?
Дались же им шахматы! Можно подумать, я только этим и жил. Не лучше ли было бы поискать подопытного кролика среди гроссмейстеров или хотя бы любителей оной игры?!
– Не лучше, – ответила девушка на незаданный вопрос. – Поверьте, мы интересуемся не из праздного любопытства. Если спрашиваю я и Евгений, который вам надоел этими допросами, то именно по причине шахмат и состоялась наша встреча.