Империя полураспада
Шрифт:
– Прав, прав. Значит сегодняшняя ночная прогулка – просто случайность? – не отставал он.
– Слушай, что тебе от меня надо, в конце концов? – вскинулся Рожнов.
– Стоп, не булькай. То все без нас решили, – загадочно обронил Женька и пошел, насвистывая, к одинокой бесхозной плоскодонке.
– Жэк, подожди! – крикнул Родион. – Куда же ты?..
Однако, Евгений никуда не собирался удирать, просто ждал Родиона в надводной посудине. В несколько гребков они оказались далеко от спокойной сизо-серой заводи, где жила лодка. Женька направился к главному устью,
Плоскодонка стремительно подлетала к понтонному мосту. Прямо по курсу, облокотившись на перила, стояла принцесса. Нет, это Родиону вовсе не показалось, потому что в таких заповедных местах на понтонных поплавках способны разгуливать запросто только сказочные принцессы. Её пунцовое, всё в тонких кружевах ручной работы, бальное платье с глубоким декольте казалось принадлежностью нездешнего мира. Во всяком случае, тутошние дивчины, то бишь коханочки, никогда ничего подобного не одевали и вряд ли сподобятся. Но хрупкая фигурка владелицы платья никак не связалась в воображении Рожнова с аппетитными наливными формами украинок. Видимо, на его физиономии отразилась такая гамма чувств, что Женька резко оглянулся, а бедная плоскодонная посудина недовольно заворчала уключным языком, и чуть было не хлебнула одним бортом. В следующую секунду посудина благополучно отвернула от понтонного моста, но вслед лодке – Родион это знал, чувствовал, угадывал! – глядели почти испанские глаза незнакомки.
– Какие девочки у вас водятся, однако! – делано хмыкнул он.
Евгений угрюмо греб, демонстративно не реагируя на вызывающие к откровению плоские восторги, хотя раньше сам был не прочь посплетничать о женских прелестях…
– Приехали! – нарушил молчание Евгений.
Лодка ткнулась рылом в дряхлый берег какого-то острова. Рукава тутошней реки разделились на множество протоков, сливающихся где-то снова в один поток. Но здесь была копия Финских шхер, только мелко-пресного масштаба.
– Старик, а всё-таки кто эта заколдованная королевна? – не отставал Родион.
– Помолчи, – огрызнулся его друг.
Оставив лодку, они прошли вглубь острова меж дремучих трав и огромных папоротников. К удивлению в середине острова стоял шалаш, который, казалось бы, можно увидеть с берега, но это только казалось. Место было явно обжитое, поскольку трава вокруг шалаша пожухла, примятая чьими-то башмаками. В десяти шагах от входа ещё тлел костёр, банки неподалёку громоздились аккуратной кучкой, что служило хозяину шалаша доброй рекомендацией.
На деревянном столике чинно примостились кружки, ножи, всякая посуда и эмалированная железная хлебница. Родион не утерпел и открыл крышку. В хлебнице оказался настоящий свежий хлеб. Значит, здесь кто-то действительно живёт? Уж не та ли незнакомка с понтонного моста? Хотя женщиной здесь и не пахло. Известно, что любое место, где живёт женщина, присваивает себе её запах, который нельзя спутать ни с одним из миллиардов других.
– Пригнись, – приказал Женька, подходя к шалашу, – сюда не суются ни стар, ни млад, ни всяк хозяин.
– Что
– У нас каждый остров свою историю имеет, – нехотя ответил Женька.
– Значит, и у этого есть своя. Так? – настаивал Рожнов. – Иначе бы не привёз меня сюда.
– Так, – кивнул его приятель. – Этот остров – убивец. У нас его так давно уже величают, и названия менять пока никто не собирается. Потому-то и жить на нём нельзя.
– Вот как? Кого ж он убивает?
– Всякого, кто является с дурной мыслью, – бросил Женька, стараясь придать голосу безразличие. – Надеюсь, слыхал, что возможность и умение умереть – это завоевание человечества, без которого люди не смогли бы существовать, потому что жертва равна Богу во всём.
Родион так и сел.
– Ты что, устроил мне тест на пригодность? – зашипел Рожнов. – Откуда тебе знать дурные у меня мысли или нет? Какого лешего? И ещё, ты каждого здесь обучаешь умирать, чтобы стать равным Богу? Может, я не готов пока к таким мистериям. Ты об этом не подумал?
– Успокойся, – улыбнулся Евгений. – На тебя дано разрешение.
– Спасибо, дорогой! Обрадовал. И кто же на меня выписал лицензию, если не секрет? Уж не твоя ли принцесса на горошине? Она здесь живёт?
– Что ж тут удивительного? – пожал плечами Женька. – Каждый живёт там, где ему нравится. Почему бы принцессе не пожить на «убивце»? Здесь никто не тронет, сюда никто не сунется. Чем не замок для принцессы? – Женька явно провоцировал Родиона.
– Здесь никто не живёт, – отчеканил москвич. – Во всяком случае – женщина. Нюх меня ещё никогда не обманывал.
– А кто сказал, что это – человек? Любой, ставший оборотнем, в состоянии превратиться в волка или там ещё в кого – ему виднее. А если волк станет оборотнем, сможет ли он принять образ человека, тем более красивой женщины? Вот в чём вопрос.
Женька замолчал, сел, закурил какие-то вонючие сигареты, уставился в одну точку. Родион поневоле поёжился: вдруг у его дружка крыша поехала в этом буйном растительном мире? А что, очень даже запросто. И оборотни – это не сказка и не досужие выдумки или мистика. Скорее всего, с Женькой случилось что-то нехорошее, недаром ночью он говорил на непонятном языке и выполнял мантрические пассы руками.
– Не беспокойся, – голос приятеля зазвучал по-прежнему ясно и четко. – Не думай, я не шизик. И звал тебя просто отдохнуть в наших краях по полной программе, а не нагружать потусторонними идеями. Так что отдыхай, оттягивайся. Хочешь на рыбалку?
Пока Рожнов соображал, соглашаться или не стоит, Женька распалил костёр, принёс из плавней воды в котелке и принялся хозяйничать со сноровкой профессионального кашевара. Вода в котелке быстро закипела. Евгений засыпал туда из бумажного пакета какую-то крупу и подкинул в костёр мелких дровишек, сложенных неподалеку в поленницу.
– Слушай, Жека, а твоя принцесса, случаем, не внучка Владимира Ильича? – ядовито поинтересовался Рожнов. – По истории он мировой революцией из шалаша руководил, так что для внучки в самый раз учение из шалаша в жизнь проталкивать.